Противостояние. Часть 8. Тайна Империи. Лидия Грибас

чем дело, твою мать?

      – Дом твоей матери взлетел на воздух.

      – Во сколько?

      – Около семи. Тарас и его друзья, вроде как сами друг друга перевалили.

      – Ясно. Сами как?

      – Нормально, у нас гостей не было.

      – На связи, Ренат, – сказал Богдан и убрал телефон.

      – Богдан? – выйдя из ванной, я посмотрела на него, бледный, как мел, он посмотрел на меня. – Что?

      – Не прошло и часа после того, как мы уехали из Ивановска, дом матери взлетел на воздух.

      – Богдан… – я с ужасом смотрела на него, он понимал, о чем я подумала.

      – Да, Настя, искали тебя, но при нас его не могли зарядить, ты понимаешь? После, тоже, не успели бы. Он уже был заряжен, когда мы приехали в Ивановск и он взлетел бы в любом случае.

      – Но ищут ведь меня, – я серьезно смотрела на него, осознавая свое положение. – Богдан…

      – Не смей, – прохрипел он и с силой взял меня за плечи. – Ты ни хрена не должна им и искали они тебя еще до того, как ты встретилась с Тарасом, – я видела страх в его глазах, но… Богдан, так же как и я, ничего не боится в этой жизни. – Настя, – он крепко обнял меня. – Твое чутье сведет меня с ума. Мы могли не поехать туда сегодня… мы могли не забрать мать с собой… Настя, – он еще сильнее обнял меня, я поняла, что страх в его глазах это страх за жизнь матери.

      – Какого хрена им нужно от меня, Богдан? Какого хрена их всех так тянет в Ижевск? Чем он так манит их?

      – Я не знаю, Настя.

      Я взяла с тумбочки рацию.

      – Федор, зайди ко мне.

      Не прошло и пяти минут, Федор постучал в дверь нашей комнаты, я курила у окна.

      – Входи.

      Федор вошел и внимательно посмотрел на меня.

      – Бойцов в ружье, Федор. Всех. Женщины и дети ни на минуту не должны оставаться без надзора, хоть по десятку бойцов к ним приставь. Саперов, ежедневно, везде. Набираешь еще 50-т бойцов.

      – Понял. Настя? – он внимательно смотрел на меня.

      – Дай Бог, Федор, чтобы я просто преувеличивала и трижды утрировала. Сам знаешь, со мной так не бывает. Я не знаю, Федор. Не знаю. Кто-то очень хочет, чтоб я сдохла. Ты узнаешь первым, как только я выясню, хоть что-то.

      – Понял, Настя.

      Федор ушел к себе, мы с Богданом легли в постель. Поспать этой ночью нам не удалось.

      «…– Настюша… Настенька, прости меня доченька… прости, родная моя… прости меня, Настюшенька…»

      – Настя.

      Я открыла глаза, надо мной склонялся Богдан.

      – Прости, Богдан, просто кошмар, – я снова провалилась в тяжелый тревожный сон.

      «… Настя… Прости меня, Настя… Всех нас прости… Мы не успели… Мы не хотели, Настя… Прости нас…»

      Окровавленные и искаженные невыносимой болью лица братвы, их прискорбный, полный вины взгляд… стоны…крики…

      « – Прости нас, Настя!»

      Снова Богдан пытался разбудить меня, я едва открыла глаза и снова провалилась в сон.

      «… – Настя, Настюшенька… прости меня…

      … – Прости нас, Настя… Прости…

      Окровавленные и обезображенные лица погибших парней… их тяжелые