Есть ли жизнь после Дани. Данил Лис

затем все развернулось. В обратном порядке. Только теперь все казалось слегка затуманенным.

      – Все! Не хочу тебя больше видеть. Я на тебя столько времени потратила!

      – Ой, ну не смею больше его у тебя отнимать, – сказал Даня, сам не ожидая от себя такого.

      А вот думал он при этом совсем другое: «ну потрать на меня еще немного, давай еще раз попробуем и все наладим. Ведь я же тебя люблю».

      Очень думал. Второй раз. Сам при этом продолжал молча спускаться по лестничной площадке, вышел во двор и завернул за угол.

      Ну да, не очень у него получилось все уладить, думал Даня, когда обреченно удалялся от ее дома. Пока не натолкнулся на препятствие. Муть в глазах резко пропала. Перед ним стоял человек в фиолетовом брючном костюме, держал его за руку и улыбался.

      – Ты не дало мне все изменить.

      – Ну во-первых, не ДАЛ, – Время выпустил Данину руку и сделал серьезный вид. – Я все-таки – мужчина.

      – Но ты же время?

      – Ну да, оно самое.

      – Ну вот. Время – оно, мое.

      – Никакое я не твое. Я, конечно, к тебе пришел, но давай проясним ситуацию на берегу. Я мужчина, мне нравятся девочки, и вообще, у меня есть любимая.

      – Да я не про это… там правила… – Даня пожал плечами. – Ладно проехали. Почему же не дал исправить?

      – Я не мог дать тебе исправить.

      – Тебе жалко, что ли? Всего-то пару предложений заменить…

      – Там ничего нельзя исправить, – обреченно вздохнул Время, – это же уже случилось. Откуда вы вообще этого всего нахватались, что можно вернуться и все изменить? Это вам не за перчаткой упавшей развернуться. Ты хоть примерно понимаешь, что я даже остановиться не могу?

      – Как это, не можешь?

      – Сразу, как только остановлюсь, – Время поднял указательный палец и нацелил его примерно вдаль, – у меня из-под ног исчезнет пространство.

      – А куда оно денется?

      Сложно было определиться, куда именно указывает Время. В итоге Даня продолжал таращиться на заправленный в бежевую рубашку старомодный шейный платок с завораживающим лабиринтным рисунком.

      – Пройдет.

      – А ты что? Вообще ничего не решаешь?

      – Как это не решаю. Я волен идти быстро или медленно. Я стираю память. И даже отвечаю за возвращение из других измерений. Не люблю этим заниматься, много мороки, эту обязанность мне навязали. Но платят хорошо и работать приходится не много. В общем грех жаловаться.

      – И как много этих измерений?

      Хоть он и псих, но интересный, подумал Даня, когда понял, что, помимо этого вопроса, у него есть еще несколько. В итоге они сошлись на том, что стоять посреди тротуара и беседовать немного некомфортно для проходящих мимо людей. Они решили немного пройтись.

      Время объяснил Дане, что пространство везде одно, на то оно и пространство. А вот измерений, где все измеряют, – бесчисленное множество. Что когда-то были попытки все объединить и привить одну систему мер. Но они не увенчались успехом. Каждое измерение настаивало, что именно его измерения правильные и всеобъемлющие, а у всех остальных – ложные, ошибочные.