Быть, а не казаться!. Азарий Лапидус

маневр был правильным, Катя и Аня мерно засопели, а я, закрыв глаза, стал мечтать о завтрашнем дне. Торопиться никуда не надо. Я даже за своими вещами в офис не поеду, потом когда-нибудь возьму. Помчусь с самого утра в «Сандуны», сто лет там не был. Раньше не мог пойти туда, никак с компанией не получалось, а завтра мне и компания не будет нужна. Я буду просто наслаждаться свободой. Правда, как это делать, я пока что не знал!

      Машина въехала в подземный паркинг. Дамы проснулись, с трудом вылезли из автомобиля, побрели к лифту, а водитель растерянно стоял и ждал указаний на завтрашний день. По нашей договоренности с Сергеем мой персональный водитель, Дмитрий, оставался на год со мной. Оплата осуществлялась в счет моей доли в компании. По истечении года я мог предложить водителю продолжить работать со мной, или он мог вернуться в компанию. Сейчас Дмитрий стоял и ждал указаний, ведь с завтрашнего дня и его график должен был кардинально измениться.

      – Дима, позвони мне завтра часов в двенадцать, я скажу, когда начнем рабочий день. На сегодня все. До завтра!

      В квартире события разворачивались примерно по тому сценарию, который я нарисовал в голове. Катя проследовала в свою спальню, а Аня села в кресло в гостиной и, сощурив глаза, начала:

      – Ну и объясни мне, пожалуйста, почему все твои знакомые владеют хорошими машинами, а мы должны довольствоваться автомобилями второго сорта?

      – Почему ты считаешь, что «Мерседес» S-класса, за рулем которого ты ездишь, является автомобилем второго сорта? Это, по меньшей мере, нелепо! Миллионы женщин мечтают раз в жизни оказаться в салоне такого автомобиля, а для тебя это превратилось в обыденную реальность.

      Аня встала с кресла, подошла к барной стойке, плеснула себе в бокал коньяка, отпила большой глоток, посмотрела на меня, пытаясь сфокусировать взгляд, плюхнулась в кресло и еще более агрессивно продолжила:

      – Ты меня еще с нашей уборщицей сравни!

      – С какой уборщицей? – не понял я.

      – С такой! С той самой женщиной, которая лестницу в подъезде убирает. Называется уборщицей. Понял?

      – Кто такая уборщица, я знаю. Но только не понимаю, какое отношение к теме нашей беседы имеет эта приятная, вежливая женщина?

      – А, видишь, уходишь от разговора! – зло воскликнула Аня, а я окончательно понял, что продолжение беседы, во всяком случае, сейчас, не имеет никакого смысла. Уровень опьянения, и, как следствие, отсутствие логики, не позволяли продолжать хотя бы минимально разумную беседу. Обычно в подобных ситуациях я разворачиваюсь и ухожу в кабинет, а вдогонку мне летят проклятия и предметы, попадающиеся под руку. Так продолжается минут десять, потом раздаются рыдания, переходящие в стоны, а еще через пять минут квартира погружается в тишину. Я остаюсь спать на диванчике в кабинете, а на утро, когда мы встречаемся на кухне, Аня подает мне завтрак и старается разговаривать со мной так, как будто накануне ничего и не было.

      Жена однажды призналась мне, что во время ежегодной диспансеризации врач-эндокринолог,