Запах леса и дождя. Лариса Ена

тыми булыжниками. Вечерами, когда от городской станции подавалось электричество, улицы и окна домов озарялись тем самым желтым светом, который так напоминает уютный теплый плед в зимнюю стужу.

      После полудня, на деревеньку с запада медленно надвигалась гроза, закрывая небо свинцовыми тучами. Ветер всё усиливался, гоняя по улицам мелкий мусор и спутанные клубки сухой травы. Селяне, чувствуя, что набухшие тучи вот-вот прорвутся, спешили закончить свои дела на улице и спрятаться в домах. Ливень не заставил себя долго ждать, обрушившись на крыши, выбивая барабанную дробь о стекла и заполняя выставленные на улице кадки и бочки дождевой водой.

      Трое подростков шестнадцати лет, спасаясь от дождя, заскочили в большой деревянный амбар, где местные жители держали своих овец. Девчушка, худенькая и курносая, с двумя мышиными хвостиками на голове, ловко вскарабкавшись под самый потолок амбара, теперь сидела на балке свесив ноги и, смеясь, плевала через трубочку сухим горохом в тучного парня. Толстяк с прядями курчавых волос, прилипшими от пота ко лбу, пыхтел и злился, пытаясь забраться вслед за девушкой. Третий, высокий и светловолосый подросток, в жилете поверх рубашки и узеньких брюках, просто лежал, зарывшись в ароматное сено, наблюдая за товарищами.

      – Лея, я всё равно до тебя доберусь, несносная ты девка! – горячился толстяк, в очередной раз сорвавшись и пребольно приземлившись на пол пятой точкой.

      – Орзон, покушай еще горошка! – девушка, заливисто рассмеялась, – эй, Бран, ну что ты там внизу делаешь, забирайся ко мне.

      – Неохота, – парень лениво перевернулся на живот, выискал в стогу колосок и задумчиво стал его грызть, – здесь-то вкусно пахнет, а у вас там воняет навозом.

      – Ух, – Лея прекратила плевать в Орзона и сидела теперь, прислушиваясь к шуму дождя, – если ливень к завтрашнему дню не прекратится, то я не увижу паролёт.

      – Сколько на него можно смотреть? – Бран с удивлением посмотрел на подругу, – он каждый день летает над деревней, и ты каждый раз смотришь на него с таким восхищением, будто видишь впервые.

      – Она всё еще мечтает стать пилотом, – Орзон ехидно улыбнулся, – вот только селянок не берут на обучение такому искусству. Всю жизнь будешь торчать в нашей деревне, пасти скотину и копать клубни на ужин.

      – Если она выйдет замуж за городского лекаря или архитектора, то сможет уехать в центр, – Бран решил поддержать девушку, – а там уже поступить в летное училище. Она читать и писать умеет, в отличие от нас.

      – А зачем мне учить эти ваши буквы? – Орзон был искренне удивлен. – Всё, что мне нужно, я слышу через говоритель.

      – Это радио, тупица, – Леа убрала трубочку в карман и теперь старательно пыталась выдернуть занозу из ладони. – Орзон, ты же знаешь, что я всегда добиваюсь намеченного.

      – Вот уж точно, – легко согласился толстяк, плюхаясь рядом с Браном на сено. – В кого ты такая? Наверное, твои родители тоже были упрямыми…

      – Надеюсь, – Лея, наконец, выдернула занозу, – вот только, как ты знаешь, я их совершенно не помню. Эй, там, внизу, поберегись!

      Лея осторожно встала на балку в полный рост и, пройдя пару шагов по узкой доске, прыгнула в сено, к друзьям, которые еле успели откатиться в стороны.

      – Твоя тетка нас точно убьет, за то, что мы тебе позволяем прыгать, – ворчливо заметил Бран.

      – А ты не говори, – Лея повернулась к парню и звонко поцеловала его в лоб. – Агата уже сто раз обещала меня отхлестать крапивой.

      В этот момент дверь амбара открылась и на пороге показалась женщина крепкого телосложения с седыми волосами, наполовину убранными под косынку. Стряхивая капли дождя с зонта, она с минуту рассматривала компанию, а потом, уперев руки в бока, недовольно произнесла:

      – Вот вы где! Лея! У тебя что, нет работы? Или если пошел дождь, то можно прохлаждаться? Я точно тебя выпорю, несносный ты ребенок! И почему ты в брюках? Негоже девице в таком виде ходить! А ну, марш в дом! А вы молодые люди чего скалитесь? Мозгов вообще нет, всё в рост ушло. Ох, всё расскажу вашим родителям.

      – Не ругайся, Агата, – Лея выбралась со стога сена, отряхивая камзол от прилипших травинок. – Всю работу не переделать! Вот стану пилотом, буду много зарабатывать, и ты тоже работать не будешь.

      – А что же я делать буду? – женщина добродушно улыбнулась, раскрывая зонтик над головой девушки. – Я всю жизнь работаю, по-другому не умею. Скучно ведь не работать.

      – Ну вот королева же не работает?! Сидит в своем дворце, ест с утра до вечера сладости и указы подписывает. И вовсе ей не скучно! – возразила Лея, – ты тоже сможешь так жить.

      – Домой иди, – Агата легонько подтолкнула девчушку к двери. – Королева!

      Лея помахала на прощание друзьям рукой и, прижавшись к тетке, чтобы спрятаться от дождя поспешила к дому.

      – Как думаешь, выпорют ее? – Орзон с беспокойством покосился на Брана.

      – Неа, – Бран зевнул, – Агата ее любит, как свою родную дочь. Слушай, давай завтра пойдем ловушки проверять, может поймаем кого…

      – Не могу, – Орзон виновато