Детство 70-х. Светлана Игоревна Боровая

мой шли молча. Папа что-то спрашивал по дороге, но мысли его где-то витали. Он о чем-то думал. Глаза выражали грусть, а красивое лицо серьезность и озабоченность. Я это сразу заметила, но не предала значения, и всю дорогу рассказывала папе про ребят, про учебу и оценки.

      Дома и поведение мамы меня насторожило, но в силу своего возраста, я тоже не придала этому значения.

      –Мамочка, я сегодня пятерку по математике получила! А Лешка опять меня за косички дергал! А на завтрак давали сырки мои любимые. А еще…

      – Дочка, раздевайся, мой руки, садись с папой за стол, обедать будем.

      Я хотела что-то возразить, но, встретившись взглядом с мамиными глазами, затихла.

      «У, вредные какие! – подумала я. – Ну и ладо!»

      Помыв руки и сев за кухонный стол, я нехотя стала ковырять ложкой в тарелке с супом. В детстве я плохо кушала, все дети уже поели, а я все сижу и сижу.

      Это я сейчас понимаю, какой борщ варила мама! Мама очень вкусно готовила. Сама, без рецептов. А какие пироги пекла, пальчики оближешь! Я долго старалась, чтобы и у меня такие пирожки получались. Не получились. Научилась только борщ готовить и блинчики печь.

      Обед прошел молча и спокойно.

      Кое-как, доев картошку с курицей, я пошла в комнату и села за уроки. Но не сразу села за стол, а решила поиграть.

      Как и все девочки, любила играть «В доктора». Набор для этой игры мне подарила подружка из дома. Я расстилала тряпочки на диване, клала кукольные подушечки и одеяльца. Укладывала пупсиков и даже большого любимого мишку в эти кроватки и приступала к лечению.

      Родители меня не беспокоили. Я заигралась.

      Игру прервали мамины слова. Я подумала, что мама отругает меня за несделанные уроки.

      – Света, мы с папой хотим тебе кое-что сказать.

      Я подняла глаза, такие же кари, как и у мамы.

      – Обещай, что не будешь плакать.

      Я не понимала маминых слов, и почему я должна плакать? Я молча стояла и ждала. Но предчувствие чего-то, преследующее меня с утра подкатывалось все ближе и ближе.

      – Доченька, мы едем в деревню, ты поедешь с нами? – спросила мама.

      – Конечно! – Подпрыгнула я от радости. – Конечно, поеду!

      Я любила деревню. Все лето проводила у бабушки с дедушкой в родовом папином доме под историческим и живописным городом Угличем.

      Деда своего Николая Дмитриевича я помню очень хорошо. А вот Александру Александровну, бабушку, я мало помню. Знаю, что она была кроткой и спокойной женщиной. В молодости блиставшая красотой, а с годами утратившая ее от бесконечных домашних и полевых работ.

      Александра Александровна была младше супруга на пять лет, и они очень любили друг друга, об их любви ходила легенда. В молодости дед Николай ходил на свидание к невесте за семьдесят километров пешком! В звании лейтенанта он служил в армии в городе Ростове Ярославской области. Когда ему выпали увольнительные, он полтора суток потратил на дорогу до деревни Коприно, чтобы повидаться с Шурочкой, как он ее называл, а утром отправился назад в часть пешком. Может, его и подвозил кто-нибудь, но мне об этом не известно.

      Бабушка была большой рукодельницей и мастерицей по шитью и вязанию. У меня сохранились ее кружевные коврики, платочки и покрывала. А уж, какой певуньей она была, заслушаешься! И очень любила меня, свою единственную внучку.

      Помниться случай в деревне. Я еще в школе не училась. Деревня стояла на опушке леса, а впереди за полем возвышалась большая деревня Леонтьево с фермой и скотным двором. За молоком туда ходили. Часто коров с фермы выгоняли пастись мимо нашей деревни, и коровьи лепешки тут и там лежали на траве. Вот в такую лепешку, огромную, я и попала. Сижу в ней, плачу, думаю, отругает меня баба. А баба Шура, услышав мой плач, выбежала из дома, аккуратно вытащила меня из навоза и отмыла у теплой печки. Совсем не ругала, переодела в чистое белье и дала молока. Такая вот у меня бабуленька была!

      – Ура! Мы едем к бабушке с дедушкой! – еще раз повторила я от окутавшей меня радости.

      Мама стояла растерянная от этой моей радости.

      – Доченька, обещай, что не будешь плакать.

      – Обещаю, обещаю! – кричу я.

      – Света, бабушка Шура умерла, – тихо произнесла мама и, отвернувшись, заплакала.

      Я не сразу поняла. Папа обнял меня и поцеловал. Родители ушли на кухню. Я осталась в комнате. Подошла к игрушкам, лежащим на диване, присела…и только тут я поняла, что бабушки у меня больше нет, и никогда уже не будет! Я разрыдалась.

      Вечером родители собрали небольшие вещи, и мы уехали ночным поездом в деревню на похороны.

      Лежа на нижней полке вагона, я долго не могла уснуть.

      СЛУЧАЙ НА УРОКЕ ИСТОРИИ

      Одна тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Москва. Средняя школа номер тридцать пять в Малом Саввинском переулке.

      Мы учимся в девятом классе. Класс один, без буквы.

      В годы учебы с первого по седьмой класс, классы делились