Генерал Империи – 3. Дмитрий Николаевич Коровников

отложил на несколько часов подготовку к своему походу.

      – Я знаю все подробности от ближайшего слуги Суры, – сказал на это Птолемей. – Этот альтарианец может подтвердить, что псевдо-министр Тарвиц сутки тому назад присутствовал на флагмане князя и вел с ним долгую беседу, а затем беспрепятственно покинул его корабль. Тарвиц, я напоминаю, – наш враг и ближайший сообщник диктатора Бадура. Только одно то, что Бартоломей отпустил его, уже является преступлением против нашего общего дела.

      – Безусловно, министр Тарвиц сейчас находится в лагере наших врагов, – не успокаивался Кали, пытаясь быть объективным. – Но в этом лагере помимо него находятся также остальные министры и высшие сановники Империи. Бадур просто их всех взял с собой насильно в качестве заложников, хотел кто-то того или нет.

      – Да, но Вильгельм Тарвиц и до этого случая открыто поддерживал Усема Бадура в его узурпации власти! – тут же парировал Птолемей. – Тарвиц, как мы все знаем, принял из рук диктатора нелегитимную должность первого министра и всячески помогал Бадуру в управлении Империей.

      – Разве кто-нибудь из присутствующих отказался бы принять одну из самых высоких должностей государства, если она сама идет тебе в руки? – пожал плечами Сэд Кали. – Особенностью всех гражданских войн является то, что, к сожалению, невозможно четко провести грань между твоим врагом и союзником. Очень часто в такой ситуации выбором людей руководит опасение за собственную жизнь или за потерю своего имущества. Я, например, думаю, что большинство из находящихся сейчас при Бадуре, служат ему именно из-за страха быть попросту лишенными головы. Да что говорить, если сам император Ван Мин вынужден безропотно подписывать указы, навязанные ему диктатором…

      – Не хотите ли вы сказать, господин генерал-министр, что мы должны простить всех изменников, потому что теми руководил страх? – съязвил Птолемей, недовольный, что ему кто-либо смеет перечить, тем более в такой сложный момент. – По моему мнению, ни один министр или князь-протектор, хотя бы день служивший и подчинявшийся Усему Бадуру, не имеет больше права занимать какую-либо высокую должность в Империи.

      – Нам нужно подходить в этом вопросе к каждому индивидуально, – спокойно ответил Кали, понимая, что его аргументы более объективны и будут поддержаны остальными присутствующими. – Без сомнения, среди них есть преступники, но есть и честные люди, которые вынуждены были временно принять сторону противника.

      Большинство сидящих за столом вельмож и легатов закивали, соглашаясь с генералом-министром, так как у многих из них имелись родственники и друзья при дворе нынешнего императора, и они не хотели, чтобы те в будущем пострадали от репрессий, только уже – Птолемея.

      – Ладно, вернемся к отделению зерен от плевел, позже, когда разобьем Усема Бадура, – резко прервал собеседника, первый министр, понимая, что проигрывает в этой словесной дуэли. – Сейчас же нам надо решить, что делать с этим предателем – Сурой.