Беглянка. Лайза Лутц

и открыла прикроватную тумбочку, где люди чаще всего хранят свои секреты. Внутри нашла старого потрепанного плюшевого мишку и револьвер. Когда Блю вернулась, я лежала на диване, притворяясь, что ее появление меня разбудило. Блю обошла весь дом.

      – Ты видела револьвер, да? – сказала она, глядя мне в глаза.

      – Да, – ответила я. Не было смысла отрицать.

      – У меня есть муж. Хотя я его считаю скорее бывшим мужем, – произнесла она будничным тоном, словно это объясняло наличие револьвера у кровати.

      – Он жестокий? – спросила я, почти сразу поняв, что ответ очевиден.

      Раньше я не замечала, что у Блю над бровью белеет шрам, а левый глаз слегка опущен. Повреждение нерва. Я однажды видела такое, в баре Фрэнка. Имени той женщины я так и не узнала. Они с мужем были проездом в городе, и ее затравленный взгляд я буду помнить долго. Однако у Блю все по-другому: какие бы события с ней ни произошли, она лишилась разве что совести. Сейчас она будто живет вверх ногами.

      – Не менее жестокий, чем я, – ответила Блю. – Впрочем, так было не всегда.

      – Что с тобой случилось?

      О себе я рассказала все, а про свою собеседницу знала только то, что посетители бара «Стаканчик у Мэй» зовут ее Блю и что она скрывается от бывшего.

      – Меня звали Дебра Мейз. Потом я вышла замуж, стала Деброй Рид. Несколько лет работала учительницей в третьем классе, пока могла более-менее прилично выглядеть перед детьми. А потом мне пришлось бежать, и двоюродная сестра, с которой мы похожи как родные, отдала мне свои старые водительские права. Сейчас я Карла Райт и, если не подам заявку на кредит, буду обходиться этим именем. Хотя рано или поздно прошлое меня настигнет. Как и тебя.

      – Долго ты с ним жила?

      – Семь лет.

      – А давно сбежала?

      – Полгода назад, – ответила Блю. – Увидев твой паспорт – а это лучшая подделка на моей памяти, – я решила, что тебя подослал он. Мне и в голову не пришло, что ты в яме поглубже моей собственной.

      – Извини, я втянула тебя в свой бардак…

      – Не извиняйся. Однажды ты можешь оказаться в моем бардаке. Тогда и сочтемся. – Блю открыла шкаф, битком набитый полотенцами и постельным бельем, и достала одеяло и подушки. – Тебе надо поспать, да и мне тоже. Когда вздремнешь, туман немного рассеется.

      Она ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Я взяла бутылку бурбона, отхлебнула из горлышка, сняла туфли и с головой накрылась одеялом, чтобы спрятаться от солнца, светившего прямо на диван. Я чувствовала себя изможденной, словно мое тело вот-вот откажется мне служить, однако разум не мог успокоиться. В памяти на повторе воспроизводилась сцена аварии. Каждый раз она начиналась с тошнотворного ощущения в животе – я сижу на пассажирском сиденье, беспомощная, чьи-то руки сжимают руль, костяшки пальцев белеют, под кожей дергаются сухожилия, нога давит на газ…

      Во сне я знаю, что нужно делать, ведь раньше я не посмела. Я снова и снова прокручивала сцену в голове. Он за рулем, я смотрю на его лицо. Помню секунду, когда он принял решение.