Вейчелоник. Александр Николаевич Ермак

пот выступил на спине Юкичева. Ниже ребер, на самом крестце. Увлеченный тетрадью и скромными цифрами Юкичев забыл про шикарную председателя жилищного сотоварищества. А вот Меланина Альбертовна помнила, обязана была помнить.

      Со скорбным лицом Юкичев отвернулся от стола.

      – О чем печалишься, мужчина?! – перед ним во всей своей красе стоял стройный как Зуй.

      Юкичев облегченно вздохнул:

      – Это ты…

      – Я. Ты снова должен мне помочь!

      – Конечно-конечно! – расслабленный Юкичев чуть не растекся по кожзамдраному стулу: – Слушаю твой новый опус!

      – Не! – помотал головой стройный как Зуй. – Тут задачка посложней. Нужно не только послушать, но и слова написать. Видишь ли, я родил очередную гениальную мелодию – мне ее для танцпола в клубе антиподов заказали «два притопа-три пришлепа» – она подходит, нравится клиенту, но…

      – Но?

      – Но просят сделать ее песней. А я же не по стихорифмам. Ну, и тут, конечно, про тебя вспомнил: какой у тебя шедевр вышел про голубей-то. Так что давай напряги свой талантливый мозжечок и выдай на-гора еще один текстик под музыку. Да желательно, чтобы там как-то и я – стройный как Зуй во все красе – фигурировал. Чтоб про меня заказчик не забывал! Ну, и антиподы запомнили напрочь!

      Юкичев тоже помотал головой:

      – Нет! Это все-таки не для настоящего таланта – писать стишки на заказ. Ну, раз по необходимости я написал. Но второй – это уже будет мое полное моральное падение, а дальше и просто разложение! Я же истинный поэт. Я на Ноебелевскую премию иду!

      Стройный как Зуй кивнул:

      – Пока идешь на, тебя же в любом случае ждет разложение. Но если согласишься, то разложение будет более приятным.

      – Нет!

      – Ты сможешь выпивать перед сном рюмочку смачного коньячку!

      – Нет!

      – Смотреть по кабельному телевиденью всякую прелесть в высоком разрешении!

      – Нет!

      – Купишь велосипед с рамой, на которой сможешь возить…

      – Кого?

      – Да кого захочешь! Посадишь на раму да хоть бы Жанку супермаркетовскую, и покатите вы с нею вдвоем до самого… Парижу!

      Юкичев тут же заподозрил, но стройный как Зуй продолжал:

      – Или саму Меланину Альбертовну – она, должно быть, местами вполне приятная наощупь женщина. С ее материальной поддержкой можете и до Лондона доехать. Ну, а по пути…

      У Юкичева в голове вспыхнуло: «Только Жанна, Жанна, в верхней части смоль-брюнетка!», но сказал он другое:

      – Я согласен! Давай свою музыку!

      Стройный как Зуй достал из подмышки гавайскую гитарку:

      – Слушай!

      Заиграл, притоптывая на месте. Закончив, поклонился:

      – Правда, ведь гениально?!

      Юкичев согласился:

      – Да, давай-ка еще разок!

      Вслушавшись и закатив поочередно глаза, взялся за ручку:

      – Эх, раз! Еще раз! Еще разик! Еще раз!..

      Стройный как Зуй наяривал, явно испытывая творческий оргазм. Недалек от катарсиса был и Юкичев, выводивший, чиркавший,