Демон должен умереть. Сергей Че

толстого киллера? У него же палец к спусковому крючку не пролезет. Тут что-то другое.

      Молодой хмыкает, присаживается на корточки рядом с толстяком и начинает шарить по карманам.

      Я смотрю на бомжа.

      Он торчит рядом, раскачиваясь и вытаращив глаза. Видно, восстановление контроля над собственным телом дается ему с трудом, даже если никто не мешает.

      – Пусто, – докладывает молодой. – Только кошелек с кредитками.

      – В таких костюмах обычно потайной карман есть, – говорю я. – Проверь сбоку внутри. Ближе к низу.

      Молодой, кряхтя, лезет дальше, похлопывая толстяка по пузу. Наконец, натыкается на что-то маленькое и твердое.

      – Похоже на флэшку, – он лезет пальцами в узкую прорезь. – Слушайте, инспектор, откуда вы узнали…

      Бомж внезапно издает дикий вопль.

      – Демоны! Демоны!

      И срывается с места.

      Молодой выхватывает пистолет.

      Два выстрела, один за другим, но бомж бежит зигзагами, удивительно быстро для своего возраста. Пули выбивают из стен бетонное крошево.

      – Не стрелять! – ору я. – Он им живым нужен!

      Бомж, размахивая руками и продолжая вопить о демонах, вылетает из тоннеля и скрывается в ближайших зарослях.

      – Вот псих, – бормочет молодой, пряча пистолет.

      Псих, не псих, думаю я, а мои инструкции выполнил почти дословно. Разве что о демонах, это он зря.

      – Теперь искать заставят, – молодой поднимается на ноги.

      – Далеко не уйдет. Все перекрыто.

      – Мне еще отчет писать. До ночи сидеть буду. Пусть сами ищут.

      Молодой вдруг осекается, глядя мне за спину.

      Я уже знаю, что он там видит. Догадался по мурашкам на спине.

      – Вы упустили бомжа, – шелестит безжизненный знакомый голос.

      Я медленно поворачиваюсь.

      Трое Хранителей стоят шагах в десяти от нас.

      Их лысые головы тускло блестят в свете фонарей.

      Их бледные лица действительно выглядят странно. От них хочется отвернуться, но одновременно они притягивают своей неправильностью. То ли носы не на месте, то ли глаза поменяли местами, и теперь у них левый глаз справа, а правый слева. И оба в кучу. Костистые черепа выпирают сквозь кожу.

      – Не надо было отпускать бомжа. Он нужен, – говорит тот, кто стоит в центре. Он, видимо, главный. Остальные – чуть позади. Голос у него то ли женский, то ли мужской. И фигура – то ли женская, то ли мужская. Плечистая, узкобедрая, с едва заметными холмиками грудей. В их бесформенных черных плащах ничего не разберешь.

      – Мы не отпускали, – говорю я. – Слишком резвым оказался. Не беспокойтесь. Найдем.

      – Я не беспокоюсь, инспектор. Это вы должны беспокоиться. Плохо работаете.

      – Ни хрена себе плохо! – вклинивается молодой. – А кто толстяка нашел? У нас только на него ориентировка была. А на бомжа не было!

      Я взглядом говорю ему «не лезь». Он затыкается. Захваченное тело действует на уровне рефлексов. Как будто само помнит, что говорить и как себя вести. Это хорошо. Наверное, я в нем задержусь.

      Хранители