Демон должен умереть. Сергей Че

p>Его мысли носятся в беспорядке туда-сюда, мешаясь под ногами. Агентам приходится их расталкивать, тормозить или аннигилировать. Голова у человека постепенно становится пустой, как барабан.

      Тогда за первой волной приходит вторая, а там и третья. Вторая на всякий случай блокирует подсознание, чтобы оттуда, не дай бог, чего не вылезло. А третья берет под контроль двигательные функции.

      Всё. Захват произведен. Теперь это мое тело.

      Предыдущий хозяин загнан в черную дыру между рассудком и свалкой ненужных воспоминаний и сидит там, как в зиндане, окруженный со всех сторон охранными импульсами. Он может еще пригодиться. Точнее, его память.

      Я оглядываюсь.

      Шевелю пальцами, привыкая к новому носителю.

      Мое прошлое тело валяется тут же, в грязной луже у стены тоннеля. Оно жирное, неповоротливое и одышливое. Я по нему скучать не буду. Новое, хоть и выглядит старше, зато жилистое и мускулистое. Самое то для беготни от Хранителей.

      Я прислушиваюсь.

      Гремит над головой автотрасса.

      Где-то рядом гудит трансформаторная будка.

      Зудят насекомые.

      Впереди шелестят по гравию шины подъезжающего автомобиля.

      Свет фар мажет по заплесневелым стенам. Свет фар и красно-синие отблески полицейской «люстры».

      – Гребаные фараоны, – бормочу я вслух. Голос у меня теперь старческий, пропитой и надтреснутый.

      Путь вперед перекрыт.

      Путь назад тоже. Хранителей пока не видно, но они рядом.

      Два темных силуэта появляются в светлом полукруге выхода из тоннеля.

      Один из копов направляет на меня луч фонаря.

      – Эй, бомжара! – кричит он. – Стой на месте!

      Это он мне? Это я бомжара?

      Только сейчас замечаю, что одет в грязные, рваные, вонючие тряпки. Так низко я еще не опускался.

      Полицаи подходят ближе. Они стандартные. Как в сериалах и анекдотах. Один крепкий, другой тощий. Один опытный, другой молодой.

      Молодой презрительно корчит морду и зажимает нос. Крепкий жует пончик и радушно улыбается.

      – Привет труженикам свалки и помойки. Давно здесь ошиваешься? Толстый мужик не пробегал?

      – А?! – включаю я дурака. – Чего?

      – Лысого жирдяя, говорю, не видел? Он должен был сюда свернуть.

      – Ну, так это… Того самого…

      – Ясно. Уже зенки залил.

      – Инспектор, – зовет молодой. Луч его фонаря освещает лежащее у стены мое бывшее тело. Сверкают золотистые искры на дорогом костюме. – Кажется, наш пациент.

      Старший коп склоняется над толстяком и переворачивает его на спину. Вглядывается в испачканную рожу с пятью подбородками.

      – Это он, – прикладывает два пальца к шее. – Живой. Но в отключке, – смотрит на меня. – Ты его зачем вырубил? Ограбить хотел?

      Я делано отшатываюсь, взмахивая руками.

      – Да вы что, начальники! Да ни в жисть. Этот бежал, бежал. А потом упал. Споткнулся, наверное.

      – Споткнулся, говоришь, – бормочет старший, оглядываясь по сторонам.

      – Споткнулся. И головушкой приложился. Теперь лежит. Граждане полицейские, ему, наверное, в больничку поскорее надо.

      Старший достает рацию.

      – Первый, прием. Мы нашли его. Пятый квадрат. Технический тоннель под трассой.

      Треск помех. Тихий безжизненный голос:

      – Что говорит?

      – Ничего не говорит. Он без сознания.

      – Рядом есть кто-нибудь?

      – Кроме старика-бомжа, никого.

      – Задержите бомжа. Скоро будем.

      – А что с толстяком делать?

      – Ничего. Отбой связи.

      Старший вырубил рацию.

      – Слышал, дедуля? Ты им зачем-то понадобился. Присаживайся. Будь как дома.

      Он хохотнул.

      Хранители рядом. Скоро будут здесь.

      Думай, парень, думай.

      У бомжары пропитые дряблые мозги. Это влияет на скорость обработки информации.

      Я ныряю в черную дыру между рассудком и свалкой воспоминаний, лезу к нему в зиндан. Он в ужасе вжимается в стену из серого вещества и капилляров, лупая глазами.

      – Жить хочешь? – спрашиваю я и делаю зверское лицо.

      Бомж мелко и часто кивает, словно болванчик.

      – Тогда слушай внимательно.

      Я несколько раз повторяю ему свой план, делая упор на ключевых моментах, чтобы он запомнил хотя бы их.

      – Слышь, бомж, – зовет меня старший коп. Приходится выныривать на поверхность. – Может ты знаешь, кто это такие?

      – Хто?

      – Эти трое, которые сейчас сюда заявятся. Морды у них странные. Мне от их морд как-то не по себе становится. Зачем ты им понадобился?

      – Мне не по себе стало сегодня утром, когда перед