Преферанс на вылет. Ева Витальевна Шилова

того не было. Зато за его эскизами новых механизмов желающие чуть не в очередь выстраивались и отрывали что называется с руками и задорого. Так что о своем пропитании Джонни мог не заботиться до конца жизни. Потому и позволял себе только иногда соглашаться на кураторство собственных изобретений. А в большинстве случаев предпочитал отказывать в подобных просьбах с формулировкой «скучно».

      Многие крепко не любили его именно за независимость и повышенное ехидство. Джонни был резким и колючим и мог одним взглядом, словом или предложением унизить любого, кто надеялся поставить на место выскочку-чудика. И желающих связываться с языкатым парнем желающих было немного.

      Да еще и имя рода – Уокер. Непривычно, но вполне произносимо. Сам он по этому поводу объяснял непонятно «Джонни Уокер – это ж Ванька-бегунок!» Если учесть, что остальные чудики так и норовили выбрать себе нечто еще более непроизносимое, типа Мэрилин Монро или Робинзона Крузо, на их фоне имя Джонни выглядело вполне приемлемым.

      И плевать он хотел на любые авторитеты, пока, как он сам говорил, они не подтверждены чем-то практическим. Вот умениями Паулы работать с потоками над артефактами он искренне восхищался. Вот Клауса Бухгольца, брата их однокурсницы Кристин, он уважал, даром что тот, в отличие от сестры, к управлению силой приспособлен не был. Зато благодаря прекрасной физической форме и хорошим мозгам закончил полицейскую академию Биарна и ныне дорос до старшего лейтенанта, занимая должность старшего комиссара полиции Западного округа столицы. Джонни даже умудрился как-то промылиться к ним в комиссариат на тренировки и после отзывался о подготовке местных стражей порядка с почтением и восторгом. Особенно его восхитило применение каких-то демократизаторов… Паула из его объяснений так и не поняла, что это такое, но, видимо, что-то и впрямь убойное.

      А вот зажравшихся и чванливых деток представителей верхней палаты он откровенно не любил. Что и показала история с Филбертой Майстр. Как-то грая Майстр на всю столовую потребовала от присутствующих задержаться и заявила, что сейчас они станут свидетелями того, как Джонни будет приносить ей публичные извинения за неумение себя вести вообще и с приличными девушками в частности. Джонни кривясь встал из-за стола и прихрамывая подошел к Филберте, как всегда окруженной кучкой подхалимов, после чего громко спросил:

      – Это ты, Филя, что ли, приличная? Кто тебе, курице тупой, такую глупость сказал?

      Онемели все. А грая Майстр начала буквально задыхаться и с трудом сумела выдавить:

      – Как ты… что ты… тебе что… не объяснили?

      – Прихехешники твои? Да они пытались напасть и «вразумить» … трое на одного. Сейчас в медкабинете раны зализывают.

      И Джонни откуда-то не иначе как из рукава достал недлинную… палку? Прут? Жезл? Дубинку? И любовно огладил ее, явно намекая на близкое знакомство с нею «вразумлятелей».

      – А если они еще раз сунутся, то разговаривать