Хвостатый маг 4: у трона. Н. Гранд

другу выпала такая судьба. – Скажи Тимуру привет!

      Генка снова что-то промычал. Это было страшно.

      – Он уже почти говорит, – с воодушевлением произнесла Лена. – Видишь, реагирует! А раньше вообще все глухо было. Это нетрадиционная медицина помогает. Мы обязательно выздоровеем, да, Геночка?

      Я попятился на кухню, где хлопотала Оксана Георгиевна, оставив Наташку болтать с Леной. Смотреть на Генку у меня не было сил.

      – Вот так и живем, – вздохнула мама друга, увидев, что я подошел. – Раньше я все плакала, да судьбу проклинала. А теперь привыкла уже. Понимаю, что крест этот мне до конца жизни нести. Врачи говорят, недолго ему осталось, а я все отпустить не могу. Да и Леночка вон, видишь, как за ним смотрит. Почти каждый день забегает, помогает. Садись, попей чайку, – она поставила передо мной кружку. Я быстро отхлебнул. Горло обожгло, но это привело меня в чувство.

      – Ленка молодец, – хрипло сказал я. – Ведь сколько они уже вместе? Так и не бросила, получается.

      – Бросит, – уверенно сказала Оксана Георгиевна. – Должна бросить. Сто раз я ей уже говорила: она молодая, здоровая, другого найдет, семью заведет. И я не в обиде буду, совсем нет! Сколько она уже сделала, ей памятник нужно ставить. Ей и родители запрещают сюда ходить. Они ведь всегда были против Гены – слишком мы простые для них. Лена-то из какой семьи, знаешь? Там бизнес, там деньги, а она вот с Геной столько лет. Раньше еще ладно, а теперь зря она… Я тоже гоню ее отсюда, а она никак. Люблю, говорит. Даже такого, как сейчас, люблю.

      – Кто бы мог подумать, – пробормотал я. Вот уж точно не знаешь, где найдешь истинную любовь. А я-то всегда считал Ленку пустой избалованной красоткой, которая только о себе думала и всего лишь позволяла Генке себя любить.

      – Оксана Георгиевна! – раздался голос Лены из коридора. – Я побежала, дома ждут! – она заглянула на кухню. – Тим, пока! Приходи еще, увидимся! – она послала мне воздушный поцелуй и выскочила в коридор. Генкина мама пошла ее провожать. А на кухню зашла Наташа. Тихонько села на свободный стул.

      – Ну, как? – задала она глупый вопрос.

      – Никак, – ответил я. – Я посмотрел его. Тут он обречен. И я ничего не смогу сделать, даже немного поправить не смогу. Такое глубокое поражение мозга, странно, что он дышит и хоть что-то слышит.

      – А в том мире ты сможешь что-то сделать?

      – Не знаю, – задумался я. – С таким я еще не сталкивался. Но в любом случае, хуже я ему уже не сделаю. Только вот как уговорить Оксану Георгиевну?

      – Думаешь, она будет против?

      – Вот сейчас и проверим, – обернулся я на женщину, входящую на кухню.

      – О чем говорите, молодежь? – она грустно улыбнулась нам, а я поразился ее выдержке: как вообще можно улыбаться, когда у тебя дома настолько больной человек? Впрочем, это ведь дело привычки, наверное.

      – Оксана Георгиевна, у меня к вам важный разговор, – сразу же начал я. Время поджимало – за окном темнело, а нам еще ехать далеко за город. Если, конечно, мы получим согласие хозяйки дома. – Я хочу попробовать