Изгой. Ольга Черенцова

тогда ты тайно примеряла? Скрывала?

      – Что за чепуха! Я не хотела, чтобы ты думал, что твой подарок мне нравится меньше.

      Правды от неё явно не добиться. Придётся выбивать признание из бизнесмена. В понедельник подкараулю его около того здания с офисами, куда он отправился после магазина. Наверняка он там работает. Или попробую поймать его в кафе, где он уплетал гамбургер. Не исключено, что опять придёт туда на ланч.

      Мне было страшно обидно. У матери появился человек, который заменил ей семью. Поверить, что моя безропотная мать осмелилась на измену, было трудно. Впрочем, чему удивляться! Отец сам её к этому подтолкнул. Если бы обращался с ней по-другому, она бы не бросилась в объятия чужого мужчины. Нет, всё-таки невероятно – мать отважилась пойти против отца! И опять заскребло в сердце: если он узнает, беды не миновать.

      – О чём вы здесь судачите? – появился отец. С газетой в руке. В махровом халате. Пахнущий дорогим одеколоном, свежевыбритый, с каплей мыльной пены под ухом.

      – О пустяках, – сказала мать и начала суетливо его обхаживать: – Кофе будешь? Оладьи подогреть?

      – Вы слышали, как этот подлец вчера гудел? – грозно вопросил он, словно мы были в этом повинны. – Сегодня же установлю камеру наружного наблюдения.

      – Зачем тебе камера? – не удержался я. – С твоими-то связями в полиции ты и так можешь его посадить.

      – С чего ты взял, что у меня связи в полиции? – спросил он и аж прожёг взглядом.

      – Так… подумал.

      – Ты бы лучше думал, когда в школе сидишь. Одни двойки!

      – Может, не стоит возиться с камерой? – робко заметила мать. – Ну проедет машина разок-другой, всего-то минута…

      – Если подсчитать все минуты, то за день наберётся час, – перебил отец.

      – Да, но лучше всё-таки никого не трогать, – залепетала мать, – а то ещё хуже будет.

      – Если не трогать, то на шею сядут! – отрубил отец.

      – Мы тоже шумим, мешаем соседям, вчера гости орали, – съехидничал я.

      – Попридержи язык! – заткнул он мне рот и раскрыл газету. Его крик меня взбесил, и, хотя было благоразумнее сдержать себя, я с вызовом объявил, что решил завести собаку. Он давно обещал купить мне пса, но так и не купил.

      – Собаку? – вскинул он на меня глаза. Стальные, с двумя симметричными искрами – с раздвоенным отражением солнечного окна, напротив которого он сидел. Как у хищного зверя. – Кто, позволь спросить, будет с ней возиться?

      – Я, кто же ещё?

      – Это ты сейчас говоришь, а потом взвалишь всё на мать. С собакой придётся подождать, вначале окончи школу, а там посмотрим.

      – У всех соседей есть собаки, и они не ждут, пока их дети окончат школу.

      – Хорошо, – внезапно согласился он. – Завтра обсудим.

      – Я уже приметил одну собачонку, видел объявление, что продают, – воспользовался я его уступчивостью.

      – Потом, потом, – отмахнулся он, опять углубляясь в газету.

      Продолжать я не стал. Позже, когда приведу освобождённого пса, сошлюсь на его обещание «завтра»: дескать, ты же не запретил, когда я сообщил, что есть