Дайв покинул нас навсегда. Они так никогда и не увидели друг друга. О, Боже, как он её ждал. Как он целовал мой животик, гладил его, подолгу разговаривая с Роузи. И знаешь, как это бывает, она, слыша его голос, приходила в такое движение, там, внутри меня. Я думала, что она вот-вот выйдет наружу. Вот так. Ты знаешь, у нас было счастье. Бескрайнее и безоблачное счастье. А потом его вдруг не стало. Просто не стало и всё. В один миг мир опустел. Это было ужасно, Пат. Время как будто остановилось. Я оплакала его уже после похорон. Хотя, признаюсь тебе, хоронить было нечего. Лишь пара фрагментов». Глубоко вздохнув, она помолчала несколько мгновений, глядя в точку, а затем продолжила: «Вот с тех самых пор я ничего не боюсь. Не знаю почему. Просто не боюсь и всё! Разве что только за своих девочек и за папу. Но, не более того. И ты не бойся! Ничего не бойся». И Ольга заплакала. Патрисия, прослезившись от услышанного, протянула свою руку через столик и положила её на руку Ольги со словами: «Ольга, я знаю тебя всего лишь пару часов, но уже горжусь тобой! Держись! Я с тобой!». «Спасибо, милая, спасибо. Я ценю это» – сказала в ответ Ольга и, подобно тому, как это только что сделала Патрисия, она одним залпом опрокинула внутрь себя свой виски, встала и подошла к ней. «Что?» – удивлённо спросила Патрисия, вытирая слёзы. Но та, уже не говоря ни слова, обняла её за шею, поднесла свой нос к её волосам и сделала пару глубоких вдохов, втягивая аромат её волос. Патрисия, сходу не поняв, что произошло, сидела, пребывая в лёгком недоумении. Ольга, вернувшись на своё место, улыбнулась, посмотрела на неё со словами: «Пат, не парься! Так делают русские, когда нечем закусить». Посмотрев друг другу в глаза пару секунд, они рассмеялись.