Ужасный Эдди. Валерия Кирсанова

то потому что сам обманывается.

      Мы просидели на диване весь день до вечера. К американцам я вернулась с такими красными распухшими губами, что объяснений с Беном не последовало, он все понял без слов.

      Олег догадался тоже. Странно, Эдди он простил через неделю, меня же игнорировал два года. Что это за штука, мужская солидарность? Впрочем, тогда я была так безмятежно счастлива, что не задавалась никакими вопросами: ни почему это Эдди не проводил меня, ни какой социальный статус у наших отношений, ни сколько они продлятся.

      Все равно его не брошу, потому что он хороший

      Мы встречались урывками, украдкой, как тайные любовники. То в квартире его родителей, то у меня в общежитии. Гуляя по городу, забегали в подъезды, чтобы поцеловать друг друга. Поцелуи, бесконечные разговоры – мы были поглощены разглядыванием, разгадыванием чужой вселенной, разбирая все непонятное или просто другое, не такое, как у тебя внутри. Если поблизости была постель, я с трудом останавливала его руки:

      – Эдди, у нас с тобой не просто интрижка. Я же в церковь хожу. Подумай, сейчас все чисто, правильно, без греха…

      Конечно, он не понимал и бесился. Двое молодых людей, которые любят друг друга, в чем проблема то?!

      – Мы не муж и жена. Бывает по-другому, и у меня было тоже. Но тогда настигали стыд и нежелание видеть соучастника твоего падения. Ты идешь на исповедь и возвращаешься с твердым намерением больше так не делать, хотя тело горит и тебе хочется всего и сразу. Но стараешься сдержать обещание! – объясняла я.

      – Конечно, если это случайный человек, то может быть… Хотя, мне и это непонятно. Тут ведь все по обоюдному согласию, – горячился Эдди. – А у нас секс только продолжение любви. Что тут может быть грехом?! Все вокруг занимаются сексом!

      Я понимала, что права, но не знала, как объяснить ему нежелание интимной близости. Однажды, после бурных препирательств и моей временной победы, пришло понимание ситуации.

      «Возможно, он думает, что крест на моей груди – это дань моде. Но что делать с остальным?! Хочет, чтобы мы всегда были вместе, а замуж не зовет! Потому что студент, нет средств? Ну и что, я тоже студентка, мы в одинаковом положении, – думала я. – Не из-за ответственности передо мной, просто ему это ненужно. Он не уверен в силе своих чувств, хотя только об этом и говорит. Но если это так, то почему я должна соглашаться на то, что мне претит? Почему нужно спать с человеком, которому не хватает смелости назвать меня при всех своей женой?»

      Подумала и не сказала. Помешала глупая гордость, которую я по наивности называла женским достоинством. Как все сорняки, это чувство очень быстро пустило во мне корни и скоро заглушило уверенность в наших отношениях. Теперь никакими силами нельзя было вырвать у меня признание, почему я так упорствую.

      Так прошло три недели. Потом он как-то догадался. Меня это всегда поражало: если Эдди хотел понять человека, то просто настраивался на него, как транзистор, и все узнавал.

      Я хорошо помню этот вечер: мы забежали в