Как я стал Богом. Путь в Преисподню. Анатолий Агарков

– видать сердце не вынесло.

      – Из-за чего?

      – Из-за бабы. Тёлку делили.

      Черти! Сопляки! Нашли из-за кого драться! Впрочем, мальчишки всегда дрались из-за девчонок. На лицо несчастный случай – и никакого умысла. Но разве ментам докажешь?

      – Чей боец?

      – Ну, мой.

      – Ну, твой. Вези к мамочке – пусть оплачет. Скажи, все расходы на похороны берём на себя. Да проследи, чтоб из дома ни ногой, и телефоны отключи – не надо ей ментам звонить. Я с ней завтра поговорю.

      Инцидент испортил настроение, задал уму пищу. Погода опрокинула планы на вечер – вместо парковой прогулки, растопили с Катюшкой камин и забрались с ногами в кресло. Читали Пушкина «Руслан и Людмила».

      – А почему голова в поле?

      – Это сказка, солнышко.

      – Значит, не плавда?

      – Мечта. Умеешь мечтать? Сомкни реснички, представь волшебную страну, в которой кукла Маша с тобою разговаривает. Вы гуляете, взявшись за руки, и собираете цветы.

      Катюша послушно закрыла васильковые глазки и углубилась в грёзы. Улыбка тронула её губки. Потом вздрогнула и плаксиво наморщилась.

      – Фу!

      – Что с тобой?

      – Голова плотивная….

      Соловьиная трель позвала меня к сотику.

      – Наташ, почитай ребёнку.

      – Она так интелефно не умеет, – закапризничала Катя.

      – Алло.

      Звонил дневной посетитель – жалобщик на Кастаняна.

      – Ну, что, не отдал Жорик долг. Со двора вытолкал да ещё сказал: «дабл ю в рот всех твоих защитников».

      – Так и сказал? Странно. А мне кассир доложила: деньги он сдал – все одиннадцать тысяч. Вы где сейчас? Ждите, подъедем.

      Вызвонил Лёвчика.

      – Наташ, ложитесь спать, я отлучусь.

      Лёвчик перемахнул ворота и открыл нам калитку. Во дворе мок под дождём чёрный «Мерседес».

      – Зови хозяина, – приказал водителю.

      Лёвчик забарабанил кулаком в стёкло веранды, ногой в её дверь. Потом выглянул на улицу и нажал кнопку звонка. Явился Георг, полураздетый и напуганный.

      – Знаешь ты кто? – взял у Лёвчика отвёртку и нацарапал на крышке багажника «мерса» неприличное слово.

      – Я…. я сейчас принесу деньги, – взвизгнул хозяин.

      – Не торопись. Я покупаю твой долг, – достал бумажник и отсчитал незадачливому владельцу магазина сантехнических товаров одиннадцать тысячных купюр. – Идите в «Лексус», мы с Жориком ещё поболтаем.

      – Ты кого тут в рот имел? – придвинулся к обомлевшему армяну.

      – Не верьте, – разом осип тот. – Врёт он всё, врёт! Оговорить хочет.

      – Поверим? – оглянулся на Лёвчика.

      Тот пожал плечами – воля барская, а можно и воспитать.

      – Значится так. Завтра внесёшь полста штук в кассу или конфискую твоего «мерина» – на ишака пересядешь. И запомни, хачик, за базар надо отвечать.

      Наташа укладывала Катюшу, да и уснула в детской. Я пробрался в кабинет – надо было многое обдумать.

      – Билли.

      – Твои разборки с Кастаняном отдают шовинизмом.

      – Да брось. Обыкновенный недовоспитанный хапуга, которых, к сожалению,