Обезьянки. Дмитрий Коровин

то, что обычно скрывали юбки.

      Глеб успел ее всю рассмотреть, пока девушка проходила мимо четыре раза. На пятом она остановилась напротив и повернулась лицом.

      – Слушай, ты не о чем меня не спрашивал?

      – Нет, – солгал молодой человек. – Но у меня вопросов неизмеримое количество.

      – Не до того, оставь, – с безразличием ответила Екатерина. – Сейчас вопросы посыплются от детей, голова и без тебя закружится.

      – Но от одного-то ты по закону не увернешься – какая на сегодня программа?

      – Сейчас все отряды пойдут на линейку, где с пламенной речью выступит начальник лагеря. Затем мы проведем небольшую экскурсию по территории, я расскажу, чем здесь можно заняться, все покажу и прочее… Так продержимся до обеда. Тихого часа, в связи с заездом, сегодня не будет, значит, дадим отряду время разобрать вещи и позвонить родителям, кхм… в последний раз, – Девушка как-то по-гадски ухмыльнулась и уголки ее азиатских глаз распрямились по-европейски. – А потом я соберу у них мобильники.

      – Зачем? – не понял Глеб.

      – Затем, чтобы дети не отвлекались от отдыха и мероприятий, и чтобы спали по ночам, а не в Интернет глазели под одеялом. И чтобы не названивали друзьям каждые полчаса, сплетничая и жалуясь, что им нравится, а что нет, попутно выкладывая твою физиономию в соцсети с надписью «наш аргус». Понадобится что-нибудь срочное, воспользуются стационарным служебным телефоном, или нашими смартфонами. Ты же, между делом, успей потолковать с начальником лагеря. Лучше Макса найди и с ним уже сходи в администрацию.

      – Сделаю, – заверил напарник. – А вожатые где спят?

      – Ты скоро все узнаешь, – недовольно ответила Екатерина, присаживаясь рядом, только на ступеньку повыше. – Хватит вопросов.

      – Надежда говорила, что ты учитель… – с едва уловимым упреком в голосе протянул Глеб.

      – Да, русского-литературы, и уже совмещаю учебу с работой в школе, но ты это к чему?

      – К силе привычной роли.

      – Как-то размыто прозвучало…

      – Расшифрую – обидишься.

      – Договаривай, раз начал! – настояла собеседница, сверля глазами мужской затылок.

      – Школа и на лето в лагерь? – уклонившись, сказал собеседник, меняя смысл изначальной фразы. – Я, например бы, чокнулся уже!

      – Дети – это наркотик, ты даже не представляешь, насколько сильный! Да, мы взрослые, уже в чем-то состоявшиеся люди, но участвуя в их развлечениях, будто продолжаем собственную юность, в которой раньше нам многое не позволялось и в которой вдруг стало все разрешено, ибо мы сами контролируем процесс, решая, насколько глубоко в него погрузиться. Ты главный, ты для детей авторитет, ты уже многое узнал, примерив шкуру взрослого. И они хотят, чтобы им доступно это объяснили, как там жить в будущем, чем они смогут заниматься через несколько лет, что там правильно, а что нет? Помоги им, дай верные координаты! Увлеки чем-нибудь новым, неизведанным, интересным, но строго положительным, полезным