Ведро, тряпка и немного криминала. Мария Самтенко

и удобно устроившаяся сразу на двух стульях Галька, опускающая на рычаг телефонную трубку.

      – Ты что, домой? – совершенно спокойно, пусть и несколько удивлённо произносит она. Будто и не орала на кого-то по телефону. Вот только я вижу, что её небольшие зелёно-карие глазки поблёскивают, пожалуй, хитрецой. Вижу – и мгновенно подхватываю её тон.

      – Борис Семёнович разрешил мне уйти.

      М-да, не быть мне шпионом. Не сказать, что голос предательски дрожит или срывается, но всё же… звучит не очень естественно. Будь я на месте Гальки, давно бы себя рассекретила. Впрочем, она и сама прекрасно с этим справляется: подозрительно щурит глаза, упирает руки в бока, отчего становится ещё больше (объемов Галька немереных, килограммов не взвешенных – сказывается почти круглосуточное бдение на посту, помноженное на нежную любовь к сладкому) и на удивление мирно уточняет:

      – Чего притащилась?

      Вздыхаю и опускаю руку на сумку, нащупывая сквозь ткань мягкую обложку недочитанного детективчика. Это почему-то придает мне уверенности (знаю, знаю, подслушивать все хороши, а встретиться с жертвой твоего любопытства лицом к лицу – так сразу коленки дрожат).

      – Ищу следаков.

      – Кого?

      – Ну, ментов. Один из них, ну, такой весь, – показываю руками, очерчивая габариты мента. Худым он не выглядит, хотя и до Гальки, естественно, не дотягивает. Так, маленький, немного побегавший по лесу и сбросивший с десяток кэгэ колобок. – Ну, в общем, на мопса похож.

      Галька удивлённо приоткрывает намазанные лиловым губы (никак не пойму, для чего она красится – привлекательности при этом не прибавляется) – закрывает обратно. Не думаю, чтобы ей доводилось видеть живых мопсов, да и дело тут не во внешности.

      Разворачиваюсь к двери и поясняю:

      – У него просто имя такое же.

      Покидаю негостеприимную учительскую и направляюсь к лестнице. Галька следует за мной. Я не смотрю по сторонам, но хорошо слышу звук её шагов и чую запах дешёвых духов (дешёвых – не дешёвых, я плохо в них разбираюсь, но исхожу из принципа, что других у Гальки и быть не может). Внезапно на плечо ложится тяжелая, мягкая рука.

      – Чего тебе, Галь?

      Не люблю я вот это дело. Все обнимашки, целовашки и прочий арсенал телесных контактов прошу оставить кому-то другому. Тем более Галька только что кого-то там шантажировала.

      – Твои менты, уж наверное, заняты, – бормочет Галина. – Иди-ка домой, отдохни.

      Нет, ничего себе, да? Менты уже, значит, мои… беспредел. Не сомневаюсь, что завтра она не удержится и придумает парочку грязных слухов про нас с Хучиком. Ну, с тем, который Фёдор Иванович.

      Спасибо хоть руку с плеча убрала.

      Вздыхаю и заверяю сию приставучую личность в том, что как раз собиралась идти. Галька не верит, искоса сверлит меня подозрительным взглядом – мгновенно растягивая лиловые губы в псевдодружелюбной улыбке, стоит мне повернуться в её сторону. М-да.

      Боюсь, я выгляжу не лучше, даром что даже не пытаюсь натянуть на лицо несуществующую улыбку.