Лелег. Александр Лобанов

по краю. «Не успеть!» – мелькнула отчаянная догадка. Но роковая стрела не прилетела. Раздался оглушительный хлопок, татарин дёрнулся и рухнул на землю.

      Фёдор с гулким выдохом обессиленно уткнул в землю дуло мушкета. Никита усадил друга в седло, пустил своего коня рядом. Поскакали на сполохи. На всякий случай подобрал арбалет и колчан со стрелами. Пусть лекари покумекают, что за яд. Его уже начинало мутить, голова кружилась, будто кружку крепкого мёда хлопнул.

      Альгис, когда всё закончилось, почувствовал невероятную усталость. Не совсем физическую, скорее, душевную. Сошёл с коня, чуть не споткнулся о мёртвого крымчака в бараньей шкуре, вывернутой мехом наружу. Глянул на лезвие своей карабелы, оно было в крови. Вытер о шкуру, сунул в ножны. Даже не приказал считать перебитых предателей. Тяжёлый запах свежей крови, а также нехорошие предчувствия мешали сосредоточиться. Казаки подвели к нему Хабибрасула, горделиво восседавшего в седле и смотревшего на всех с явным презрением.

      – Вы как решились на жизнь Сагайдачного позариться? – голос имел абсолютно безразличную интонацию, будто ответ на сей вопрос его не интересует нисколько. Либо заранее уже был известен.

      – Собаке собачья смерть! – выкрикнул ханский родич и разразился гомерическим хохотом, от которого даже лошадь попятилась, испуганно заржав.

      – Ну, это мы ещё поглядим.

      – Надеешься, лучшие мои арбалетчики здесь лежат? – он опять нервически затрясся, обдав Альгиса такой ненавистью из-под бровей, что звёзды вроде как померкли на время. – Однако, пан ротмистр, Вы со своей пахолковой[23] сворой исторически просчитались. Секретный спецотряд уже в Хотине. И второй, запасной, перед самым твоим нападением я выслал. Так что, пан, заказывай заупокойную молитву по шелудивому вашему псу.

      – Ты, я гляжу, ханом крымским себя уже возомнил? Салгир[24]стремительным потоком сверкает в скальных берегах, дворца покои вековые, и жёны хана, как одна, красой затмивши лик Дианы. Наложниц, пленниц вседоступность и грёзы дикого самца. Слышь ты, храбрейший из храбрейших! Не слишком обременительно такому непревзойдённому воину было женщин и детишек невинных рубить? Скажешь, Аллаху сие зело угодно? Врёшь, мерзавец! Эй, старшины, товарищи, ко мне!

      Офицеры приблизились, каждый мрачнее той самой мрачной, пророческой тучи, что ползала вокруг месяца. Тускло поблёскивали нагрудники с кольчужными рукавами, позолоченные височные пластины на шлемах, плюмажи слегка трепетали, хотя было абсолютно безветренно. За спиной каждого болталась пятнистая, под леопарда, шкура, что пугала чужих лошадей, и высились по два великолепных крыла с раскрашенными орлиными перьями. У кого на доспехах закреплены, у кого на луке седла. В атаке сии крылья имели колоссальное психологическое воздействие. Часто случалось, что хоругвь одним только видом обращала в бегство. Противник не мог эффективно рубить гусара сзади. Арканы также в этих крыльях путались.

      Все

23

Пахолки или пахолики – оруженосцы.

24

Салгир – река в Крыму.