Глаз тигра. Не буди дьявола. Уилбур Смит

засовы, и в комнату вернулись констебли.

      – Отведите его в камеру, – приказал Дейли.

      Констебли замешкались, и я понял, что прежде они не участвовали в подобного рода операциях.

      – Живо! – повысил голос Дейли, и констебли подступили ко мне с обеих сторон. Уолли легко коснулся моей раненой руки, и я позволил увести себя к камерам. Поближе к Дейли.

      Мне хотелось выгадать единственный шанс.

      – Как мама, Уолли? – небрежно спросил я.

      – В порядке, мистер Гарри, – смущенно пробормотал он.

      – Получила подарок, что я послал ей на день рождения?

      – Да, получила. – Он отвлекся: в полном соответствии с моим замыслом.

      Мы поравнялись с Дейли. Он стоял у арки, за которой были камеры, ждал, пока мы пройдем, и похлопывал по бедру ротанговым стеком.

      Констебли придерживали меня неуверенно, уважительно, едва-едва, и я сдвинулся вбок – так, чтобы Уолли потерял равновесие, – а потом извернулся и вырвался на волю.

      Никто из них не был к этому готов. Я в три шага покрыл дистанцию между мною и Дейли, прежде чем они поняли, что происходит, и ударил инспектора правым коленом, вложив в этот выпад всю свою массу. Удар пришелся ему промеж ног, и это был удивительно сильный удар, и не важно, какую цену мне придется заплатить за такое удовольствие. Оно того стоило.

      Дейли на добрых восемнадцать дюймов оторвался от пола, отлетел назад и врезался в решетку, где согнулся, прижав обе руки к нижней части туловища, и тонко запищал, словно кипящий чайник. Когда он упал, я приготовился нанести следующий удар, целя в лицо и намереваясь выбить инспектору зубы, но констебли пришли в чувство и метнулись вперед, чтобы оттащить меня. Теперь они действовали грубо и даже заломили мне руку.

      – Необязательно было так делать, мистер Гарри! – сердито крикнул Уолли.

      Пальцы его зарылись в мой бицепс. Скрипнув зубами, я крикнул в ответ:

      – Президент снял с меня обвинения, Уолли, и ты это знаешь!

      Дейли выпрямился, кривясь от мучительной боли и не отнимая рук от паха.

      – Это подстава! – крикнул я. – Если я окажусь в камере, он убьет меня, Уолли…

      Я понимал, что на разговор осталось несколько секунд, потому что Дейли уже нетвердо продвигался в мою сторону, размахивая стеком и разинув рот в попытке вновь обрести голос.

      – Молчать! – взвизгнул Дейли.

      – Он не решился бы, но президент…

      – Молчать! Молчать! – Он наотмашь хлестнул меня стеком, нарочно целя в раны. Гибкий ротанг со змеиным шипением рассек воздух и щелкнул, словно стреляющий пистолет.

      Боль была невероятная. Я конвульсивно изогнулся, непроизвольно забился в руках констеблей, но меня удержали.

      – Молчать! – От боли и ярости у Дейли началась истерика. Он замахнулся снова, и стек ударил в недолеченные раны. На сей раз я закричал.

      – Убью тебя, сволочь! – Дейли, пошатываясь, отступил назад на полусогнутых от боли ногах и сунул руку в кобуру.

      И тут мои надежды