Ковчег Марка. Сто лет пути. Татьяна Устинова

кивнул и кинул в кресло полотенце.

      – Ты извини, что я… влезла без приглашения.

      – Ничего, – сказал он вежливо. – Мне зрители не мешают.

      И посторонился, пропуская её.

      Не говоря друг другу ни слова, они вышли в коридор, он прикрыл за собой дверь и придержал Женьку за руку.

      – Кто из ваших мог убить?

      Она посмотрела на него очень серьёзно.

      – Можно мне потом еще к тебе на тренировку?

      – То есть ты не знаешь?

      Она покачала головой.

      – Зачем ты сюда пришла?

      Женька опустила голову, краска залила щеки. Она отняла руку и кубарем скатилась по лестнице.

      Дверь распахнулась, дернуло ледяным ветром, метель ворвалась в дом. Вик вбежал весь в снегу, шкура загорелась под светом тусклой лампочки, как будто усыпанная мелкими бриллиантами. Пес сунул Кузьмичу в ладонь широкую холодную морду.

      – Здорово, здорово, – сказал Кузьмич рассеянно и потрепал его между ушами.

      Вик фыркнул и поддал носом.

      – Здорово, говорю, – повторил Кузьмич. – Ну, чего там? Метёт?

      – Метёт, – отозвался Марк, сбивая снег с унтов. – Нагонять на лыжне много придётся.

      – Нагоним.

      Марк зашел, пристроил на вешалку пуховик и осмотрелся.

      Его тренер сидел в кресле, вытянув ноги, и задумчиво созерцал шеренгу лыж, выставленных у стены. Их было ровно восемь и все не парные. Марк сел в соседнее кресло и тоже стал созерцать.

      – А сосед твой где?

      – Антон в большом доме. Чего ему со мной сидеть? Нервничает он, понятное дело. Начальника, считай, на глазах убили!

      Вик обошел все три комнаты, чихнул на фотографию полярной совы, которую он отчего-то терпеть не мог, устроился между Марком и Кузьмичом и зевнул во всю пасть. Сверкнули сахарные чудовищные клыки.

      – Кофе хочешь?

      – Давай.

      Кузьмич подобрал ноги, нехотя поднялся и пошел на кухню.

      – Ты оценил, – громко спросил он оттуда, – что я тебя ни о чем не спрашиваю?

      Марк промолчал. Он рассматривал лыжи.

      Вернулся Кузьмич, ткнул ему в ладонь кружкой. Кружка была очень горячей. Марк отхлебнул.

      Кузьмич подошел к шеренге лыж и простер руку с видом экскурсовода, который собирается провести лучшую экскурсию в своей жизни. Так оно и было на самом деле, и Марк приготовился наблюдать представление. Кузьмич безошибочно, с первого взгляда умел определять уровень, класс лыж и креплений и их соответствие лыжнику и задаче, которую тот решает. У Марка тоже получалось, но хуже, чем у тренера.

      … Посмотрим, послушаем. Сравним выводы.

      – Значит, так. Вот эта, склеенная, недотёпы, который считает, что он командир, тут ошибки быть не может, – и отодвинул лыжу в сторону.

      – Заметь, только он так и считает, – согласился Марк. – И заблуждается.

      – Заблуждается. И я пока не понял, кто на самом деле командир.

      – Алла? – предположил Марк.

      – Или Сергей Васильевич.

      – А Степан?

      Кузьмич помотал головой, глотнул и пристроил свою кружку