Курганские. Валерий Карышев

и мы обязаны на него отреагировать. Мы хотим назначить суд на завтра, и мы ставим вас об этом в известность.

      – Во сколько? – поинтересовался я.

      – В одиннадцать часов. Но тут вот в чем дело... – Перейдя на сухой официальный язык, сказал: – Вчера поступило ходатайство Московской городской прокуратуры, ведущей дознание по вашему клиенту. Так вот, в этом заявлении, на основании оперативных данных, есть информация, что на вашего клиента готовится серьезное покушение. Поэтому, учитывая его особую общественную опасность, а также возможность покушения, народный суд принял решение о рассмотрении вашего заявления в стенах следственного изолятора, где находится ваш клиент.

      – Могу я обжаловать это решение?

      – А кому? – сказал судья. – Это наше право – выбирать место, где рассматривать ваше заявление. Главное – заявление будет рассмотрено.

      Я прекрасно понял, каков будет ответ на мое заявление. Достаточно было слов судьи «учитывая особую общественную опасность...» Вот и ответ: «...освободить его мы не можем».

      – Ну что ж, – пожал я плечами, – я все понял.

      И вышел из кабинета. Меня догнали знакомые оперативники. Я обратился к ним первым:

      – Это что, ваши фокусы насчет суда в СИЗО?

      – Какие фокусы? Вы что, так и не поняли всей серьезности ситуации, которая создалась вокруг вашего Олега?

      – А что за ситуация?

      – Дело в том, что две группировки, по нашим данным, хотят «завалить» его прямо у здания суда, причем независимо от того, получит он свободу или нет.

      – А вы в этом точно уверены?

      – Абсолютно точно. Иначе какой смысл заводить весь этот хоровод и подтягивать ОМОН?

      – Что, и ОМОН будет? – удивился я.

      – А что же вы думали? Вопрос очень серьезный. Зря вы так его недооцениваете. Да, кстати, – обратился ко мне оперативник, – мы советуем вам не приезжать на суд на своей машине – либо на другой, либо возьмите такси.

      – Почему? – удивился я.

      – Потому, что вашу машину знают.

      – Кто?

      – Те, кто хочет с ним разобраться.

      – И что вы хотите сказать?

      – Мы вас предупредили, дальше – вам решать.

      С тягостным чувством неопределенности я вышел из здания суда. Меня очень волновал вопрос, почему же все-таки решили проводить суд именно в здании следственного изолятора. Что это означает? Действительно существует заговор, или это просто так, чтоб оказать психологическое воздействие. А может, ведется еще какая-то интрига?

      С этими мыслями я просидел целый вечер. Что все это значит? Прихоть? Или ситуация столь серьезна?

      На следующее утро я все же решил ехать в изолятор на собственной машине. Зачем мне ловить такси или добираться иными путями? Если кто-то и имеет претензии, то не ко мне, а к Олегу.

      Я подъехал к следственному изолятору без четверти одиннадцать. Поставив машину недалеко и закрыв дверцы, я направился к служебному входу. Одновременно со мной подъехал микроавтобус, похожий на маршрутные такси, в недалеком прошлом очень