Сила любви. Лариса Васильевна Чистова

прозвала его Захватчиком. Ли считает, что он мог раствориться в моем свете или убраться от нас подальше. Эта сфера ему противопоказана.

      – Это уж точно. Как же хорошо, Маша. За столько времени я смогу расслабиться и ничего не бояться.

      – Горг,– осторожно начала я,– тебе не больно?

      – Больно, Маша, очень больно,– расслабленно выдохнул он и заложил руки за голову. – Но эта боль ерунда по сравнению с той, что я терпел ежечасно.

      Мое сердце сжалось от сочувствия. Чем я могла помочь? Я подвинулась к нему и провела рукой по волосам, убирая их со лба, как он любил.

      – Мы что-нибудь придумаем, Горг. Ли проснется, и мы придумаем.

      – Расскажи, Маша, как вы нашли меня,– попросил он.

      Я прилегла на его согнутый локоть и начала свой длинный рассказ. Он не прерывал меня, внимательно выслушивая наши догадки, опасения, тревоги. Я говорила тихо, чтобы не беспокоить Ли, прикорнувшего с другой стороны от Горга. Он тоже устал, бедняга.

      Глаза Горга, то тихо сияли голубизной, то он закрывал их. Пару раз он скрипнул зубами и заплакал, когда я дошла до рассказа об иронгах и его отце. Слезы текли из его закрытых глаз, и он не стеснялся и не прятал их. Основатели не стыдились своих эмоций, как люди на Земле. Они могли плакать, (если могли, конечно), когда им вздумается. Наши дети и все люди на острове Рауля вели себя подобным образом. И никто не стыдил мужчину и мальчика за то, что он плакал, когда ему хотелось.

      – Маша, прости меня,– сказал Горг, по окончании моего рассказа. – Я не хотел втягивать вас в это дело. Но я не владел ситуацией. Я сам был всего лишь игрушкой в его руках. И прости меня за мои грубые слова и действия. Я очень боялся, что ты придешь сюда с другими, и вы все погибнете. Уж лучше бы один я умер.

      – Не говори так, Горг. Твоя смерть принесла бы много горя всем нам.

      – Но отец умер, а также иронги. Я не хотел этого.

      – Это их выбор, Горг. Это правильно. В том нет твоей вины. Они так любили тебя, что готовы были пожертвовать собой.

      – Я знаю, Маша,– его слова были пропитаны горечью. – Хуже всего, что ничего нельзя было изменить. Я знал, что так будет. И ты, Маша… хотя ты и не обмолвилась о своих чувствах и мыслях, я знаю, что ты тоже летела ко мне умирать, вместе с Ли. Больше всего на свете я боялся твоей гибели. Ты знаешь, что мы с Ра-Ойлом не перенесли бы ее?

      – Да,– чуть слышно ответила я.– Но это также мой выбор, Горг.

      – Ты могла бы, вот так, оставить Ра-Ойла? – поразился он.

      – Не могла. Я не думала об этом, когда летела к тебе. Я надеялась, что ради Романа он продолжит жить.

      – А Мара, Ихрам? Даже Егор? Ты сделала бы их несчастными навсегда,– укоризненно сказал Горг.

      – Давай не будем говорить о том, чему уже не бывать,– я вымученно улыбнулась. Мне не нравился этот разговор. – Я сделала бы это ради любого из вас. Думаю, это сделал бы каждый ради любого из нас,– добавила я.– Расскажи мне, как ты попал сюда. Что произошло с тобой, Горг?

      – Банальщина,– он печально усмехнулся. – Улетая от Ихрама, я наткнулся на путь, который вел меня когда-то через черную дыру к