Как я стал Богом. Путь к созиданию. Анатолий Агарков

– печальное исключение. Миллионы восторженных поклонников, супруг без патологий, а детей Бог не дал. Или не просила?

      – Есть такое правило эволюции – не обращала внимания?

      – О чём ты?

      – В дикой природе все самцы гораздо привлекательнее своих подруг. У льва есть грива, у оленя рога, у павлина хвост, у селезня оперение. Знаешь, почему?

      – Просвети.

      – Они должны понравиться самкам, чтобы поучаствовать в продолжении рода.

      – Да что ты?

      – У людей всё наоборот, поскольку и задачи перед человечеством иные – нужно двигать прогресс.

      – И получается?

      – Женщина крутит хвостом перед зеркалом, чтобы мужчина изредка, творя цивилизацию, посматривал в её сторону и обновлял поколение.

      – Браво! Отличная логика! Вижу, время не терял – развил целое философское учение. Последователи уже есть или набираешь?

      – Расскажи о своих успехах?

      – Мне похвастать нечем – время героев истекло. Оптимизатор уравнял людские возможности и способности. Даже Дианочка, щедро одарённая природой, не долго оставалась феноменом. Её способности изучены и материализованы.

      – Я не умею летать.

      – У тебя оптимизатор старой модели. Хочешь, поменять?

      – Спасибо, привык.

      – Я подарю.

      – Расскажи про Луну. Чем тут народ занят?

      – Потом покажу. Сейчас пора идти на церемонию.

      Люба плавно оторвалась от полимерного покрытия и легко полетела вперёд. Потом остановилась, зависнув над полом, обернулась.

      – Гладышев, – это она моим многометровым прыжкам. – Не смеши народ. Стой, где стоишь – я слетаю за оптимизатором.

      У меня на руке два серебряных браслета.

      – Билли, ты в котором?

      – Угадай.

      – Помнится, кто-то урны заслужил.

      Любе:

      – Есть здесь урна, мусоросборник, утилизатор?

      – Зачем?

      Снял старый, видавший виды оптимизатор, показал, держа с брезгливым видом двумя пальцами.

      – Давай. Отдам в переработку. Или в музей, как экспонат.

      – А говоришь, героев нет.

      – Живых….

      Церемониальный зал ничем не отличался от оранжереи – разве только прозрачный купол повыше. Двумя длинными рядами стояли гости – в бальных платьях, фраках, смокингах. Жених со священником уже томились в одном конце живого коридора. В другом искали меня – предстояло вести дочку под венец.

      Заложив крутой вираж, огибая строй смокингов, вихрем промчался на своё место. Дианка прыснула. Эля покачала головой и нахмурилась. Подал руку дочери – обопрись. И сам споткнулся, ощутив неожиданный прилив тяжести.

      – Билли?

      – А ты хотел воробышком порхать?

      Вполне земное притяжение. Спасибо друг.

      Рука, согнутая в локте, выдвинута вперёд. На ней покоится ручка моей дочери.

      Пошли, родная, к твоему счастью.

      Зазвучала музыка. Гости хлопают в ладоши. И это слышу.

      – Билли?

      – Газ в помещении. Азот.

      До алтаря шагов двести.

      – Пообщаемся, солнышко?

      – Да,