Буковый лес. Валида Будакиду

Одним словом, у неё вообще совершенно свой русский язык.

      Мама очень любит петь, но она никогда не хочет запоминать слов и всегда поёт по-своему:

      – Стою на полустаночке… В огромной синей шапочке…

      – Мамаааа!!! – Линда бросает уроки, – Не в «огромной синей шапочке», а в «цветастой полушалочке»!

      – А тебе какое дело? – Мама искренне удивлена, – Как хочу – так пою! Мало того, что всякие глупости пишут, а я пою и ещё должна их запоминать. Можно подумать, это Муслим Магомаев поёт, – мама понижает голос, – «Ты моя мелодия!» – Было б что запоминать. Какие-то глупости про полушапочку.

      – Полушалочку! Ну, так ты и в «Мелодии» поёшь: «Что тебя заставило уее-ехать от меня скорей?!» вместо…

      – Слушай! Пошла отсюда! – Мама начинает не на шутку разъяряться, – что ты лезешь, не понимаю? Ты что, все уроки уже сделала?!

      Скучно! Линде невыносимо скучно! Тоска наступает на горло своим немецким кованным сапогом, и слышно как под его тяжестью хрустит гортань.

      «Уроки» это железный довод… это козырь, это джокер, это туз за ухом… Нет! За обоими ушами! Против слова «уроки» бессилен всемирный катаклизм. «Уроки» – единственное, что интересует маму даже больше лифчика, который «плохой». При «уроках» глагол «висит» блекнет. «Уроки» – это всегда убойно. Когда Линда, как мама говорит «забывается», вся её горячность гасится пожарной пеной, синтезированной из слова «уроки», потому что отличная учёба в школе, «пятибалльный аттестат» и поступление в институт – единственное оправдание самого существования Линды на Земле.

      То есть, она обязана стать гордостью родителей, примерной ученицей, которая скоро станет студенткой. Тогда окружение и уже родители, конечно, ей простят, что она «девочка». У неё с дипломом об окончании ВУЗа несколько уменьшится количество обязанностей и появятся некоторые права и привилегии. Мама любит говорить об «абитуриентстве», «целевой направленности» и «знаковой харизме». Всё это по отношению к Линде. Ещё много чего говорит мама, потому что она – преподаватель русского языка.

      Она действительно знает очень много разных слов, в том числе, и иностранных, поэтому считает себя очень образованной, а значит её речь – образец для других. То есть, все вокруг должны внимать ей и «перенимать», как она говорит, «манеру поведения».

      А ещё у мамы есть «Медицинская энциклопедия» – однотомник зелёного цвета 1956 года выпуска с вазой и вскарабкавшейся на неё змеёй на обложке. Именно благодаря этой энциклопедии – бездонного кладезя народной мудрости 1956 года, мама черпает бесконечно заумный «лексикон» и всем подряд ставит медицинские диагнозы. Если кто-то осмелился усомниться в правильности поставленного мамой диагноза и говорит, что врач назначил другое лечение, мама очень возмущается:

      – Да! Много они понимают, эти врачи! Я давно сама себе врач! Я же лучше знаю что говорю, не правда?

      Но зубы мама лечить не умеет. Вот тут-то она и подкачала. Или, скорее