Открытый космос. Орден. Михаэль Кирофф

к шаману вашему. Поговорим.

      – Вот прямо сейчас?

      – А чего ждать, оленья жопа? Прямо сейчас. Тем более, что вы, вы оба, действительно не без способностей. Вас учить надо – а он не учит, власть свою бережет. Не дело это.

      День Фритьофа Бьорнсена протекал почти тихо и практически безмятежно (ну появились какие-то пришельцы, но ему-то что до этого?), когда его будто ударили молотком по голове. С размаху. Он вдруг – резко, в одночасье, моментально – потерял всякую связь с духами предков. Она и была-то довольно слабой, “мерцающей” какой-то, а тут – как отрезало. Вообще. Честно сказать, Фритьоф испугался – а пугался он редко, и оттого это было еще неприятнее. Всем стало “не до него”. Двести лет можно было хоть как-то “достучаться” – и на тебе. Тишина. А потом на полянку перед его домом сел челнок. Военный. Высшей защиты, такие и в десанте, наверно, используют. Вооруженный до зубов. Но страх исходил не от него. Что-то, ну или кто-то в этом челноке… Это было вообще за гранью добра и зла. И тут Фритьоф с горечью подумал, что не быть ему больше шаманом. Потому что на планете появился Шаман. Настоящий. Не самоучка. Старый и опытный. И когда в его дверь постучали, он не спросил “Кто там?”. Он знал, кто.

      ***

      – Здравия желаю, сеньор Два по сто! – сказал Петрович. Все знали, что до контракта с аргентинцами, а потом и с флотом Кортасара, Петрович много лет был техом причальных систем на одном из земных орбитальных терминалов, поэтому после переброски рабочих на верфь его “место службы” стало очевидным.

      – Привет, Петрович! – Хулио пожал ему руку, – Давно не виделись! Вот, знакомься, это Микка.

      – Здорово, Микка! – Петрович опять протянул руку, – Буэнвенидо! Недавно тут у нас?

      – Спасибо. И да, неделя всего. А почему вас зовут Петрович? Это же, как я читал, по-русски отчество? Или я чего-то не понял?

      – Да нет, все правильно. Просто так вышло, что по-русски, если отца твоего Петром звали, никто твоего имени в жисть не упомнит. Петрович ты – и все тут. Так уж вышло. А еще Петровичами называют крупных бакланов… Ты видел бакланов?

      – Да, это птица такая морская.

      – Ну вот посмотри на меня в профиль, – Петрович повернулся, – Ведь похож же.

      – Ух ты! И действительно. Только клюва нет.

      – Ну клюв мне без надобности, я все-таки не дятел, – загадочно пошутил Петрович, – И не надо ко мне на “вы”. У нас, как и в вашем флоте, все как в привычной тебе Финляндии, по-простому.

      – Хорошо. А как тебя все-таки зовут?

      – Максим я, если так-то. Эмиль сказал, ты верфью нашей интересовался?

      – Да. Никогда раньше верфей не видел.

      – Да и ты, Два по сто, только снаружи, наверно.

      – Только снаружи, внутри бывал, но “на аврале”.

      – Тогда пошли, камрады, покажу вам, что тут и как. Если интересно.

      – Очень интересно! – сказал Микка.

      – Да и я бы не отказался, первый раз вот так вот внутри, без спешки что бы – добавил Два по сто, – А пиво у вас есть?

      – Как не быть! Найдем. Вот смотрите, мы на причальной палубе для малых