Противостояние. Часть 3. Тень из прошлого. Лидия Грибас

стороны, могут преподнести именно так.

      – Да, Настя, хреново это все, как бы там не было, Илья был хорошим мужиком, ребята, рано или поздно, узнают правду и будет лучше, если им об этом скажешь ты.

      – Вот и я так думаю, – ответила я и замолчала.

      Я посмотрела на Степана, мне нужно было поговорить с ним о Наталье. Он очень переживал, когда она бросила его, мне очень не хотелось бередить его душу снова, но сказать я ему все-таки должна. Степан посмотрел на меня.

      – Настя, ты хочешь мне что-то сказать? – спросил он, после того как я минут пять молча смотрела на него.

      – Я должна, Степа… – вздохнув, сказала я. – Наталья вернулась в Ижевск. Счастливой жизни без вас у нее не вышло.

      Степан помрачнел и хмуро смотрел на меня.

      – Ты встречалась с ней? – спросил он.

      – Да. Она умоляла меня поговорить с ребятами, я поговорила с ними, убедила их хотя бы просто выслушать ее. Они виделись с ней, поговорили, но… Хреново ей, Степа, понимает, что натворила и понимает, что уже вряд ли сможет, что-то исправить.

      Степан сжал мои ладони своими и продолжал хмуро смотреть на меня, ему было больно, я видела это.

      – Степ, я должна была сказать тебе об этом… а ребята, она все же их мать, Степа.

      – Нормально, Настя, – сказал он и опустил голову на наши ладони.

      Я, как в прошлый раз, одну свою ладонь положила ему на голову.

      – Степ, – осторожно спросила я. – Ты все еще любишь ее?

      Он поднял голову и, сжимая мою ладонь, посмотрел мне в глаза.

      – Очень люблю, Настя.

      – Детей увезти, я ей не дала, Степан. Ее вина перед ними в том, что она даже не звонила им все эти годы, хоть и могла найти способ общаться с ними. И сбежала она не потому что мужик у нее появился, а потому что до одури боялась за свою жизнь. Она предала тебя и ребят, бросив вас и сбежав, тогда когда была очень вам нужна, но сбежала она не к мужику, а к новой спокойной жизни, которой у нее не вышло. Решать лишь тебе, Степан. Я не оправдываю ее напротив, я ее искренне не понимаю, но я знаю, как сильно ты любил ее. Я вижу, как больно тебе до сих пор и больно тебе не потому что она бросила тебя, а потому что ты не можешь забыть ее. И вряд ли, ты сможешь еще кого-то так сильно полюбить. Все мы грешники, Степан. Порой лучше один раз переступить через свою гордость, чем всю жизнь страдать в гордом одиночестве, но это лишь мое мнение, решать тебе. От себя я могу сказать тебе лишь одно, невыносимо тяжело быть в этом мире совсем одному. Посмотри на Данилу, у него, вообще, без вариантов, он уже никогда не сможет вернуть Веру. Ты не хуже меня знаешь, Степан, исправить в жизни, можно все, кроме смерти… – я посмотрела на Степана, хотела рассказать ему о своих подозрениях, но раздумала. Зачем напрягать его еще сильнее, ему и так тяжело.

      Мы так и просидели со Степаном до утра. Сутки закончились, нам нужно было уезжать.

      – Держись, Настя, – сказал мне Степан, обнимая меня на прощание.

      – Прорвемся, Степа, – уверенно сказала я.

      Вернувшись со свиданки, Глеб снова собирался ехать в Ивановск, у камина сидели ребята и он позвал меня в кабинет.