Самсон для ехидны. Последний шанс. Ольга Арунд

собственный стол придают уверенности – как минимум в том, что мой маленький секрет так и останется только моим секретом. Осталось придумать как бы так извернуться, чтобы полтора года стройки не проходили под неусыпным Самсоновским взглядом.

      Увы, считать он умеет.

      А я не так чтобы умею врать.

      – Красивый кабинет. – Уже не спешит ни на какую встречу Кирилл Александрович.

      Вместо этого он осматривается и останавливает взгляд на той самой награде, которая исключительно благодаря стонам шефа выставлена на всеобщее обозрение.

      Ровно по центру стеллажа во всю стену, захочешь – не пропустишь.

      – Мне тоже нравится.

      Да, дизайнер из меня хороший.

      Был.

      – Зато не нравлюсь я, – констатирует Самсонов, облокачивается о спинку кресла и переводит всё внимание на меня. – Почему?

      – Не люблю кобелей.

      Честный вопрос – честный ответ. И никакого желания играть с ним в поддавки. На карту поставлено то, что впервые страшно терять – мой ребёнок и будущее, в котором Самсонов мне ни за каким чёртом не нужен.

      Да и кому нужен мужчина из категории «развлеклись-разбежались»? Ведь каким бы впечатляющим Самсонов ни был, он не станет ни любящим отцом, ни заботливым мужем – ему при рождении этого не досталось. А мне достался мозг, который понимает, что этого экземпляра не исправит даже могила.

      Выпрямившись, я бросаю взгляд на часы:

      – У вас мало времени, Кирилл Александрович, и много дел. Так как насчёт развёртки?

      – Переспать со мной нелюбовь тебе не помешала. – И этот паршивец с самой наглой ухмылкой расстёгивает пуговицу пиджака и устраивается в кресле.

      Хорош, зар-раза!

      Несмотря ни на что – хорош.

      В тёмном, явно сшитом на заказ, костюме, с галстуком в цвет, в идеально начищенных ботинках. О чём, вообще, говорить, если одни только Самсоновские запонки выглядят круче, чем половина наших дизайн-проектов?

      И вот этот вот образчик мужской сексуальности расслабленно сидит в моём кабинете, задавая глупые вопросы. С жирным таким намёком. Который мой мозг расшифровывает правильно, примерно представляя причины и следствия, только пользы в этом – ноль, потому что внутри всё равно предвкушающе екает.

      Не сердце – этот орган атрофировался после тридцати лет простоя.

      – Сплю я дома, – положив локти на стол и сцепив пальцы, сообщаю с язвительной усмешкой. – Вне дома я…

      – Предлагаю повторить.

      Как не давлюсь собственными словами – не знаю.

      Повторить? Серьёзно?

      Но нет, Кирилл Александрович не шутит.

      Кирилл Александрович смотрит на меня и молчит. Просто молчит, в то время как мурашки дружным строем маршируют вдоль позвоночника, захватывая все остальные, жаждущие повторения, части тела.

      Да, Самсонову есть что предложить.

      Да, забыть об этом сложно.

      И да, мой отказ в систему Самсоновских координат не входит.

      – Самсонов, – ласково и с нежной улыбкой, – ты охренел?

      – Я рационален, – невозмутимо,