Альбом идиота (сборник). Андрей Столяров

привычки, от которых зависит индивидуальность… Он просто уже помешался на всех этих описаниях…

      – Подожди… подожди!..

      Я начинал задыхался.

      – Что с тобой?

      – Подожди!..

      – Вот и я тоже, – медленно отпуская щеки, сказала Ольга. – Этот безумный дворник и меня тоже сводит с ума. Он мне снится, снится, я спать не могу. Закрою глаза – стоит…

      – Руки, как окорок…

      – Толстенные такие губы…

      – Голос жалобный…

      – Метет метлой воздух – ррраз!.. ррраз!.. ррраз!.. железный скрежет…

      – И – топор…

      – Покачивается, покачивается над асфальтом…

      – Хватит!

      Я даже не помню, кто из нас это выкрикнул – я или она. Может быть, и вместе. Мы резко остановились. Небо, кажется, чуть накренилось, и, кажется, чуть накренилась под нами раскаленная мостовая. Светящийся горизонт приподнял дома и улицы. Колокольня, к которой мы уже успели вернуться, словно перст, указывала куда-то наискось.

      Впрочем, уже через секунду все пришло в норму.

      – Он мне снится неделю подряд, – шепотом сказала Ольга. – Ты все врешь! Антиох его выдумал, выдумал! Понимаешь – выдумал!

      Она глотала пустой жаркий воздух.

      – Тише, – сказал я.

      Тронул ее за локоть, направляя к дому.

      Мы довольно поспешно пересекли пустынный проспект, правым своим концом вливающийся в такую же пустынную площадь, и оказались на другой стороне канала, где согнувшиеся от времени тополя доставали листьями почти до самой воды.

      – Творец и глина, – сказала Ольга. – Этого ведь не может быть, правда?

      Она со страхом заглядывала мне в лицо.

      – Правда, – сказал я.

      Я и в самом деле не верил, что такое возможно. Да и кто в наше довольно просвещенное время поверил бы в заклинание духов? Я вообще закоренелый материалист. Тот, кто кончил университет, надолго проникается скептицизмом по отношению ко всяким паранормальным явлениям. Работа ученого не способствует мистическим настроениям. Когда ставишь опыт за опытом, проверяя и раз двадцать перепроверяя полученные результаты, довольно быстро убеждаешься в том, что в мире нет ничего такого – сверхчувственного. Или, как сейчас принято говорить, экстрасенсорики. Напротив, кругом – материя, сплошная материя, спасу нет, и кроме нее – ничего больше.

      Вот разве что Буратино.

      – Ужасный тип – грубый, наглый, – сказала Ольга, подрагивая точно в ознобе. – Он просто алкоголик, по-моему, уже с утра пьяный, глаза – красные, хлещет всякую гадость, которая подешевле, хохочет, дымит папиросами…

      – Откуда он взялся? – спросил я.

      – Ах, все это тоже начиналось как шутка. Вот, дескать, можно сделать игрушку из литературного образа: любимая сказка, отличный исходный материал, Алексей Толстой уже почти все сделал как надо, ерунда, осталось доработать совсем немного… Ну и притащил с улицы забулдыгу вот с таким носом, напялил на него колпак, футболку купил полосатую. Теперь так и живет у нас, –