Венок из железных одуванчиков. Дарья Донцова

домой, – распорядился ментальный мануальный терапевт, – займитесь делами, выбросьте из головы подселенцев.

      – Кого? – не понял я.

      – Мысли, которые вам подселяют другие люди, – объяснил Родион. – Десять тысяч!

      – Спасибо, – повторил я, живо засунул Демьянку на переднее сиденье и сел сам за руль.

      – Десять тысяч, – повторил Родион.

      – Простите, вы о чем? – удивился я.

      – Вроде приличный мужик с виду, а туда же, – грустно заметил Зиновьев, – червь жадности точит его душу.

      Я решил действовать прямо.

      – Не понимаю вас!

      – Прямо противно, какие все одинаковые, – скривилась женщина, – хотят, чтобы им помогали за так. Родион вас вылечил, он старался, надо расплатиться.

      Я заморгал. Десять тысяч за то, что дядька ткнул мне рукой в лицо?

      – Между прочим, я познакомила вас с гениальным человеком, – гневно отчитывала меня дама, – за такую услугу тоже отсчитывают копеечку. Да хоть три жалкие тысчонки. Совесть у вас есть?

      – Ирочка, не мечи бисер перед представителем крупного парнокопытного из рода кабанов, – заявил Зиновьев.

      – Он тебе не заплатил, – затопала ногами Ирина.

      – Значит, я верну ему болячку, – отмахнулся Родион, – раз, два – и снова жадину перекосит.

      – А мой процент? – сердилась Ирина.

      Я понял, что попал в наиглупейшее положение, выйти из которого можно лишь одним способом, и достал кошелек.

      Держа в руке свою долю, Ирина не сменила гнев на милость:

      – Вечно у пациентов приходится рубли с боем выбивать.

      Я молча выехал на дорогу и через пару минут опять ощутил удар ножа в спину. Нога перестала ощущать педаль, джип замер посреди дороги. Сия ситуация была намного хуже предыдущей. Я вынул телефон, набрал номер Бориса и услышал: «Абонент находится вне зоны действия сети». Попытка пошевелить ногой не привела к успеху. Машины объезжали внедорожник, а я лихорадочно соображал, что мне делать.

      И тут раздался стук, я повернул голову, увидел молодого гаишника и опустил стекло.

      – Почему стоим? Не движемся в потоке? Мешаем транспорту? – сердито осведомился дорожный полицейский. – Ваши документы!

      – Нога не слушается, – начал я, протягивая юноше права и страховку, – пытаюсь нажать на педаль, а не получается.

      – Вау! – воскликнул юноша. – У вас инсульт!

      – Обычно при апоплексическом ударе пропадает речь, – возразил я.

      – Про плексигласовый удар я ничего не знаю, – смутился гаишник, – а вот мою бабушку инсульт как шарахнет! Говорить она могла, а одна конечность не шевелилась. Сейчас вызову скорую, живо примчится.

      – Не надо, – занервничал я, – помогите отогнать машину на стоянку. Вон там у магазина место есть!

      – Ну… – пробормотал парень, – ладно. Выйти сможете? Пересядьте на пассажирское место.

      – Попытаюсь, одна нога у меня бодрая. Могу на ней проскакать.

      Полицейский улыбнулся.

      – Правильный настрой! Когда бабулю с инсультом