cнарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада. Эдуард Веркин

можно и не говорить, так что я не особо удивлялся, надеясь лишь на то, что все ограничится относительно мелким дебошем.

      На сцене между тем намечалась некоторая авария – котик Жо, описывая широкую дугу, запнулся за провод микрофонной стойки. Жо сбился с пути, зацепился за Дросю, они упали и стали барахтаться, возмущенно жжикая моторчиками. Дрося ерзала на спине, а свалившийся сверху котик лупил ее лапами по голове. Дрося ошалело верещала.

      – Нормальненько, – сказал Луценко. – Я недавно в театр ходил на «Грозу», там вообще на заборе трахались.

      Сидевшая рядом пожилая заведующая поглядела на нас с осуждением.

      – Вам что, билетик сделать? – спросил Луценко.

      Пожилая заведующая отвернулась. В жизни мне удивительно везет на хамов, я их словно притягиваю. Чтобы отвлечься от неприятной реальности, я стал делать вакуум и напрягать камбаловидные мышцы, но это не помогало; утконос Кирилл с трудом пытался перевернуться со спинки, но, похоже, заряд его батареи иссякал, так что утконос только греб воздух лапами. Пластмассовый шар отрешенно подпрыгивал и хохотал все заливистее. Весь этот казус развивался вне поля зрения Уланова, увлекшегося чтением своих стихов.

      – Мать умывает руки и протирает стул, и в двери входит Хохо, раздавлен и сутул…

      – Не нажрался ли наш Видоплясов? – поинтересовался Луценко.

      Голова начала слегка побаливать, мне показалось, что я уже сидел в этом зале, на конференции библиотекарей модельных библиотек, хотя, конечно, это так и было, я много раз присутствовал на подобных мероприятиях и нередко бывал раздавлен и сутул.

      Дрося, извиваясь, почти высвободилась из объятий котика Жо, все, наверное, обошлось бы, обошлось, но роковой удар нанес утконос Кирилл.

      Долгорукая заведующая кипела, словно разыгрываемое представление каким-то образом относилось к ней лично, на ее лице всплывали выпуклые малиновые пятна, под кожей словно нерестились рубиновые черепашки.

      – И понял тогда Хохо, запнувшись за порог, пришла пора седая сбираться в Таганрог…

      – Все-таки нажрался…

      Луценко снимал на телефон.

      Утконос Кирилл, аккумулировав в себе последнее электричество, сумел перевернуться на пузо. Однако задние лапы у него окончательно перестали шевелиться, и теперь утконос, судорожно вздрагивая, полз на передних. В сторону Дроси и котика Жо. Глаза его, сигнализируя о низком уровне зарядки, моргали желтым цветом.

      – Давай, терминатор! – крикнул кто-то из зала.

      И Кирилл не подвел. Он приблизился к своим электрическим товарищам, замер на секунду, будто собираясь с силами, затем встопорщился сзади на котика Жо.

      Зал восхищенно вздохнул.

      – Это лучшее, что я видел в жизни, – сообщил Луценко. – Эссбукетов! Жги!

      В этот раз Кирилл, Дрося и Жо составили композицию вполне себе недвусмысленную, хотя и противоестественную по сути.

      В зале уже хохотали вовсю. Долгорукая сидела, окаменев. Луценко,