cнарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада. Эдуард Веркин

что сейчас произойдет… не знаю. Несмотря на статичность кадра, сцена выглядела необъяснимо динамично, я стал думать – случайно ли это, так ли прост Остап и не являются ли его сюжеты тонким троллингом зрителя.

      Струмент упал.

      Я вздрогнул.

      Манекен…

      Манекен лежал лицом вниз, неудобно вывернув руку. Урок 24 продолжался.

      Может, это на самом деле урок? Может, таким образом Висла транслирует некий понятный не каждому месседж?

      Со стороны моря послышался долгий гудок, я оторвался от подвала Вислы и выглянул на балкон.

      Танкеры на горизонте, «Марии‑2» нет, «Тубагача» нет, где ты мой «Тубагач»…

      Яхта. Примерно в километре от берега качала мачтами. На якоре. Небольшая, парусная, похожая на длинный ивовый лист, в Черногории у меня будет такая же, чтобы не ночевать на берегу. Я устал от берега, здесь всегда чувствуешь себя прикованным, свобода там, вдали.

      Урок 24 продолжался, мне почудилось – манекен слегка приблизился, на полметра…

      Висла надоел.

      «РСП против».

      «Берцы Империи».

      «Выбираем дом сами».

      Выбираем дом. Я не мог понять, нужен ли мне дом. Дом привяжет, дом – это поводок, никогда не живи на поводке, на хрена мне вообще дом? Я хотел с подвалом. Иметь свой подвал, что может быть лучше? Аквариум, хай-энд, диван с пледом, холодильник, телевизор. На фиг дом, яхта. Надо решиться. Достать и сжечь. Ничего сложного. До пепла, до праха, в сажу. Утенок и сколопендра. Пепелко и бульдог, каждый год примерно три человека попадают в окрестностях Геленджика под осыпь или под отдельные камни… Все же хорошо вроде было – и заведующие, и Милица Сергеевна, и поэст Уланов с Дросей Ку, и скоро конвенция-ЗОЖ. Луценко хочет впрыгнуть в мои остывшие берцы, вечером бы в «Вердану», сегодня бы уехал, а потом Черногория, и дальше, зачем открыл дверь?

      «Секреты пастилы».

      «Гандрочер Кох».

      «Старые мастера».

      «Жизнь на полтос».

      Пожалуй, Кох.

      «Гандрочер Кох» начинался с дисклеймера, извещающего, что все материалы канала носят иллюстративный характер и целью авторов не является разжигание национальной, религиозной или политической розни. После предуведомления появлялся сам Кох, мужчина неразличимой внешности в оливковой военной форме и солнцезащитных очках. Кох объявлял тему выпуска и рекомендовал убрать от экранов женщин, людей с неустойчивой психикой и либералов, сегодняшняя тема звучала как «ППС» против «ЗИЛа».

      Я сразу подумал, что против «ЗИЛа» не потянет даже пистолет-пулемет Судаева, однако выяснилось, что «ЗИЛ» – это не грузовик, а всего лишь холодильник.

      Съемки проходили на стрельбище и особым разнообразием не отличались – обычно Кох рассказывал о характеристиках выбранного оружия, а потом из этого оружия расстреливал провинившийся предмет. Мне больше всего нравился выпуск «Моя Икра», в котором Кох безыдейно скрошил из автомата «стэн» два центнера кабачков, и выпуск «Месть Тотошки», где Кох простреливал