Странные люди, порой великие. Изгой. Виктория Владимировна Дорофеева

делает ровно то, что нужно в тот момент, когда это требуется. Подход его более чем обоснован. Вот, смотри например – махнула она слегка ладонью. – Мики не хотела общаться, и Замиран таскал к ней учителей. Чуть позже эмоциональное состояние улучшилось, и она стала обучаться вместе со всеми. Начала хоть какой-то диалог с одноклассницей, и Замиран селит их вместе. Общая комната, и намёк на дружбу…. Одежду не контролирует, ибо это тоже способ самовыражения. Не лезет во взаимоотношения, позволяя…

      – Вот это ты философ, лампочка – аж открыл Стёпа рот. – А то, что наша деточка виснет на папочке, тоже несёт воспитательный аспект?

      – Да – кивнула Ева. – Мики просто не понимает, с чем связанна такая забота, и трактует это как влечение, отвечая взаимностью…. Точнее, пытается ответить, или вызвать ревность. Она, ведь знает, что Замиран не отец, и не может понять мотивов его постоянной тревоги.

      – Откуда ты это так хорошо знаешь? – повернул Мирослав Еву к себе лицом. – Тебя тоже не отец воспитывал, а дядя. Ещё до него там хрен непонятный тоже под папочку косил…. Ну-ка колись, бардак!

      – Дядя меня не воспитывал – улыбнулась Ева. – Даже не пытался, уж поверь. А про хрена непонятного… ну, тот пытался, да. Вышло у него не очень, правда, сбежал бедолага в итоге. Уйми свою фантазию, покой.

      – Что-то я опять запутался – почесал Стёпа затылок. – Нашей мышке папочка нравится? Или как? Для этого провокации?

      – Какие провокации? – уставился Илья на Стёпу. – Ты о чём, дядь?

      – Всё её поведение сплошная провокация, ты ещё не понял, пацан? – ухмыльнулся Стёпа. – Но, я думал, что она просто довести желает папочку, чтоб он отстал. А по логике лампочки, наоборот, чтоб не отстал, и…. Ой, племяш, ну куда подскочил опять?

      – Поговорить хочу с ней, можно, дядя? – нервно скривив ухмылку, ответил Илья. – Пока вы тут уже не поженили их.

      – Давай лучше с Замирана начнём, Илюша – бросив строгий взгляд на Стёпу и Мирослава, пошагала Ева рядом с сыном. – Возможно, я ошибаюсь, и дело именно в надоедливом контроле. Психика же сложная штука, надо бы его мнение сначала узнать.

      – Ну, и что думаешь, зая моя? – после недолгого молчания спросил Стёпа.

      – Втюрился сынуля – облокотился Мирослав на спинку стула. – А дитятко наше совсем непростое…. Как думаешь, кинет его принципиально, потому что я его отец?

      – Пессимистиченько, зайка – вздохнул глубоко Стёпа. – Но вариант такой более чем вероятен…. Зря лампочка его потащила в школу, физический контакт только всё усугубит. Пока это влюблённость, а потом…

      – Переживаешь? – улыбнулся Мирослав. – Я, тоже переживать начал, как только заметил, но…. Он взрослый мальчик, и стольких уже перебрал, что… может это и не плохо? Хоть почувствует как это, любить, а?

      – Не знаю зять – пожал Стёпа плечами. – Главное, чтобы он не разочаровался полностью в этом чувстве потом…. Вот этого я боюсь больше всего.

      – Ну, можно убить дитятку сейчас – предложил Мирослав. – Пока ещё у них ничего не было.

      – Сам понял что сказал? – удивлённо уставился