Он мне приснился. Тени. Ирина Зартайская

качая головой: «Ну не знаю, мальчики, все вы какие-то… не айс!»

      Янка от смеха свалилась с кровати, да так здорово грохнулась, что Варвара Александровна из-за стенки обеспокоенно спросила:

      – Чего там у вас такое делается?

      – Ничего, бабуля, – отозвалась Янка, давясь от хохота. – Это Кира свою книжку уронила.

      А Кира добавила:

      – Футбольную энциклопедию.

      – Яночка, сходили бы вы к Вертухиным, а то неудобно как-то, – сказала бабушка за обедом.

      Янка скривилась.

      – А кто это? – поинтересовалась Кира. – Ты про них ничего не говорила.

      Девочки сидели на веранде и лениво ворочали ложкой в тарелке с окрошкой.

      – Прекрасные люди, и сын у них просто золото, – продекламировала Янка, возведя глаза к потолку. – Бабуля, ну неужели это так необходимо? Они ведь нас не трогают.

      Варвара Александровна покачала головой:

      – Зря ты так. Марк хороший мальчик, вы с ним всё детство…

      – … в одной песочнице играли, – закончила за неё Янка. – Не надо мне каждый раз об этом напоминать. Мы же с ним куличи делали, а не ребёнка.

      Кира, сдержав смех, уставилась в тарелку. Варвара Александровна нахмурилась:

      – Я им обещала сапоги резиновые отдать, которые у нас в сарае стоят. Сходи и отнеси.

      С этими словами она вышла из-за стола и зашаркала тапочками по деревянному полу.

      – Ты чего? – спросила Кира шёпотом.

      – Да ну их! – Янка плюхнула ложку в суп, да так, что брызги снова заляпали скатерть.

      – Ты мне про Марка ничего не говорила, – сказала Кира разглядывая капли. – Совсем ужас?

      – Ещё хуже, – Янка вытянулась по струнке и, сделав жест, будто поправляет на носу очки, сказала гнусавым голосом: – «Здравствуйте, Яна Валерьевна! Как ваши дела? А я сегодня огурцы посадил».

      – Действительно ужас, – Кира подхватила чуть было не слетевшую со стола ложку. – Он что, садовод?

      – Хуже, – Янка села и отломила кусок хлеба. – Отличник.

      Послышались шаркающие шаги, и девочки срочно принялись доедать окрошку. В дверях появилась бабушка с полной миской клубники.

      Нельзя сказать, чтобы Кире уж очень не нравились отличники. Она и сама хорошо училась, а вот Янка редко получала пятёрки.

      – Чего плохого в тройке? – пожимала она плечами. – Это же «удовлетворительно». Значит, родители должны быть удовлетворены.

      Кира так не считала. Но никогда не перечила подруге.

      Однако, когда они подходили к дому Вертухиных, держа в руках зелёные резиновые сапоги, Кира представляла себе Марка-отличника каким-то уж совсем противным типом. Он-де и страшен как смертный грех, и волосы у него на пробор расчёсаны, как у мальчика из воскресной школы, и шепелявит, и очки носит толстые, в роговой оправе. В общем, тот ещё красавец. К тому же, по словам Янки, Марк влюблён в неё с самого детства и каждое лето забрасывает цветами, глупыми открытками и плюшевыми медведями.

      Короче говоря, к тому моменту, как девочки постучали в дверь, в голове у Киры сложился отчётливый и далеко