Каштак. Роман Грачёв

с потерями, – заказал себе еще водки. Сеня догадывался, в чем причина: Паша был неравнодушен к Милке, причем еще со школьной скамьи. У мужчин так бывает: ты можешь быть трижды женатым бабником, но глубоко в сердце годами и даже десятилетиями будешь хранить лишь один священный образ.

      А Милка что? Да ничего. Милка липла к Семену. Вот такая, понимаешь, эпидерсия.

      – У меня первый секс был в таком клубе, – доложила девушка.

      – Да ну!

      – Ага! Такая, блин, шняга получилась, до сих пор смешно.

      – Сколько ж тебе лет было?

      – Да что ты пристал с возрастом! Какая разница!

      – Просто странно, что ты приперлась в ночной клуб девственницей. Такое возможно?

      Милка лишь хмыкнула в ответ. По большому счету, Сеня вел себя бестактно, но ведь это Сеня. Ему она прощала всё… как, впрочем, и двум другим парням за столиком. Ближе этих ребят у нее никого в жизни не было.

      – Пойду перекурю, – объявила Милка, закидывая на плечо сумочку из крокодиловой кожи (подарок Сени на день рождения, кстати). – Постоишь рядом, зожник?

      – Обожаю твой табачный дым.

      На крыльце клуба толпился нетрезвый люд. Смех, мат, пустые бутылки. Милка предложила отойти подальше.

      Они спрятались за углом. Уже светало. Где-то вдали стучали колесами трамваи.

      – Я пошутила, конечно, это был не первый секс, – сказала Милка, сделав пару затяжек. – Уж ты-то знаешь.

      – Вот именно.

      – Да и не секс, а так, попытка, причем идиотская. Короче, сидим с подругами, никого не трогаем, пьем коктейли. Мне не так чтобы все нравилось, у нас в школе дискотеки круче были, но подружки затащили, мол, давай по-взрослому уже. Ну, короче, они накатили, пошли плясать, а я как дура сижу в уголке, соломинку свою обсасываю. Сама уже кривенькая. И тут нарисовался один…

      – Высокий, красивый, с толстым бумажником?

      – Откуда знаешь?

      – Несложно представить, на кого вы западаете.

      Милка не стала комментировать. Если бы Сеня был прав насчет мужского эталона, то она никогда бы не обратила внимания на него самого.

      – В общем, слово за слово, «у вас глаза цвета моих трусов», «вашей маме зять не нужен?» – вот это всё. И декольте мое глазами жрет. А я еще без лифчика тогда пришла, идиотка. Дальше было… Короче, не помню, как это вышло, но очухалась я с ним в углу гардероба. Я, пардон, со спущенными штанами, он тоже, а там у него, прости Господи, размером с корнишон, не больше…

      Сеня сморщился, но только для виду – они и не такое друг другу рассказывали.

      – Я как увидела, с чем имею дело, сразу давай ржать! Ничего не могу с собой поделать, ржу аки конь. Отскочила, штаны натянула и скрючилась от хохота. А тут еще влетает в гардероб какая-то баба и давай парня клатчем по башке дубасить.

      – Подруга его?

      – Хуже. Жена. Откуда взялась, фиг знает…

      Тут Семен не выдержал, расхохотался. Обычно он был сдержан на яркие эмоции, но уж если ему было смешно, то смеялся он во всю ивановскую.

      – Вот такая ерунда, –