Орден Леопарда. Сборник рассказов и повестей. Сергей Кочнев

мне наводящие вопросы, а я попробую отвечать. – и тут его буквально вытолкнули на сцену.

      Очутившись в ярко освещённом прожекторами пространстве, Семён поглядел в зал, увидел множество горящих глаз и, понимая, что спасение уже невозможно, расправил плечи, улыбнулся и вдруг ощутил такую волну уверенности в полной безнадёжности ситуации, какую редко испытывал в своей актёрской судьбе.

      Ощущение неотвратимого провала сродни ощущению приговорённого к казни, с которым несчастный покорно встаёт у стены, кладёт голову на плаху или поднимается на эшафот. Вот и Семён, испытав нечто подобное, смиренно двинулся навстречу судьбе. В голове стучало лишь одно: «Да и хрен с ним! Погибать – так с достоинством!» Он приосанился, поклонился слегка зрителям, потом таким же поклоном встретил вышедшего навстречу партнёра и вступил в диалог.

      Диалог этот можно пересказать примерно так. (Имена и ситуации условные).

      Партнёр: «А! Кого я вижу! Иван Иваныч! Здравствуйте, любезный!»

      Беркутов: «Здравствуйте, любезный, здравствуйте!»

      Партнёр: «Вы, конечно, помните, меня, я Петр Петрович?»

      Беркутов: «Как же мне, Пётр Петрович, вас не помнить? Помню-помню!»

      Партнёр: «А вы, драгоценный, Иван Иванович, конечно не на перекладных к нам пожаловали? Чай, на поезде прикатили?»

      Беркутов: «Правы, Пётр Петрович, правы! На поезде я пожаловал, на перекладных шибко зябко, да и трясёт сильно».

      Партнёр: «А уже не затем ли вы к нам пожаловали, милостивый Иван Иванович, чтобы пожить у нас немного, да кой-какие порядки навести?»

      Беркутов: «Угадали, почтеннейший Пётр Петрович! Угадали. Хочу тут у вас пожить немного, поосмотреться. Да порядки кое-какие навести».

      Партнёр: «Вы, бесценнейший Иван Иванович, вероятно хотите у меня спросить, а кого это я векселёк просил поправить маленько?»

      Беркутов: «Милейший Пётр Петрович, да вы, батенька, просто ясновидящий! Действительно, векселёк меня интересует чрезвычайно. Кого это вы просили поправить его маленько?»

      Ну, и дальше всё в этом же духе. Весомо, вдумчиво отвечал Беркутов на наводящие вопросы. Паузы иногда такие делал для придания важности словам своим, что зрители были просто зачарованы значимостью его фигуры. А отчего эти паузы происходили, догадаться не трудно.

      После разговора с первым персонажем Беркутов неспешно покинул сцену с обещанием всенепременно вернуться.

      Выйдя за кулисы, Семён облегчённо присел на лавочку, и тут его ждал сюрприз – подлетела помощник режиссёра Люба, имея в правой руке полную коньяка рюмку, да не маленькую, а грамм, эдак, на семьдесят пять.

      – Давай-давай, быстро. Тебе успокоиться надо.

      Почтенный мой читатель, конечно, воскликнет: «Быть этого не может! Коньяк актёру во время спектакля? Не верю!»

      Что ж? Верить или не верить – дело ваше, а моё дело маленькое: за что купил, за то и продаю.

      Семён