Литературное наследие. Книга 2. Игорь Назаров

представитель военкомата и вручает мне повестку о призыве на срочную службу. Ларчик закрылся. По специальному набору, 22 – го июня 1971 года, нас четверых выпускников техникума отправили самостоятельно гражданским поездом в Хабаровск, Штаб Дальневосточного Военного Округа.

      Все дальнейшие события моей судьбы, полной трагизма, борьбы за выживание умирающей Малой Родины, изложены в моих не далёких от Истины автобиографических произведениях, опубликованных на страницах литературных порталов: proza.ru; ridero.ru

      Послесловие

      Когда пошёл на пенсию, засобирался на Родину. Решил посмотреть по Интернету, что меня ждёт на Малой Родине. Увидев вместо фабрики две трубы, я ужаснулся – где всё былое величие фабриканта Ятеса, а до него «Компании Алексей Щербаков и К»!? Куда всё делось, где и в чём растворилось? С дуру позвонил Главе Управы, поинтересовался, что у них там происходит. Получил отповедь защитника Законности. От себя добавил – у нас в Беларуси в принципе такого быть не может. Если наш Президент узнаёт о приближающемся крахе предприятия, он всех подымет на дыбы и заставит исправить положение, разберётся до всех нюансах за и против, потом примет окончательное решение. У нас сохранились Колхозы первых пятилеток Советской Власти. Сохранились молочные бригады на фермах в малых деревнях, чтобы люди имели работу, а не уезжали, не бросали свои деревни на произвол судьбы:

      Ну вот и всё. В последний раз

      Ночую в материнском доме.

      Просторно сделалось у нас,

      Вся комната как на ладони.

      Сегодня вывезли буфет

      И стулья роздали соседям,

      Скорей бы наступил рассвет:

      Заедет брат, и мы уедем.

      Пожалуй, в возрасте любом

      Есть ощущение сиротства.

      К двери я прислоняюсь лбом,

      На ней внизу – отметки роста.

      Вот надпись: «Жене десять лет», —

      Отцовской сделана рукою.

      А вот чернил разлитых след…

      Здесь всё родимое такое.

      Стою, и сил душевных нет

      В последний раз захлопнуть двери,

      Семейный выцветший портрет

      Снять со стены, беде поверив.

      В последний раз сегодня я

      Ночую здесь по праву сына.

      И комната, как боль моя,

      Светла, просторна и пустынна.

      Смотрю в глухой проем ворот

      И жду, когда случится чудо:

      Вот, сгорбясь от моих забот,

      Она покажется оттуда.

      Мы с мамой не были нежны,

      Вдвоем – строги и одиноки,

      Но мне сегодня так нужны

      Ее укоры и упреки.

      А жизнь идет – отлет, прилет,

      И ясный день, и непогода…

      Мне так ее недостает,

      Как альпинисту кислорода.

      Топчусь я у чужих дверей

      И мучаю друзей словами:

      Лелейте ваших матерей,

      Пока