Одноклеточная. Ольга Брюс

разговоры, и Наташа остановилась, чтобы разобраться, кто это там шепчется. Басистый, грубый тон сразу выдал отца, а второй – кто? Защёлкнув щеколду, девчонка медленно потянулась на голоса. Прижимаясь к стене дома, вслушивалась в дружелюбную беседу и аккуратно переступала через только что проросшие молодые кусты крапивы.

      – Ай! – кто-то кольнул в щиколотку, и Наталья вскрикнула.

      – Наташка! Ты? Где тебя носило? Быстро домой! – скомандовал отец, не сходя с места.

      Почесав ужаленную противной крапивой ногу, девчонка рванула к двери.

      – Ничего себе, какая выросла!

      Дядька приехал!

      – Здрасьти, – эмоции переполняли девочку, но бежать и обниматься не стоит. От Наташи разило, как из помойного ведра. Сигареты и выпивка сделали своё дело.

      – Привет! Чего так поздно? – спросил брат отца.

      Улыбнувшись в темноту, Наташа побежала внутрь дома, где её ждала мать с ремнём в руке.

      – Ты где была? – Анфиса сидела в кухне и наполовину дремала за столом. – Что у тебя с лицом? – заметила отёки под глазами, распухшие губы и краснющие щёки. – Я видела Катю, она сказала, что вы не собирались делать уроки вместе.

      – А что, она разве не уехала к бабушке?

      Вот дура-то! Взяла и сдала сама себя, а могла бы солгать, мол, делали уроки, а потом поссорились.

      – Ты почему мне соврала? – приподнимаясь со стула, мать нахмурила брови. – Где ты была до поздней ночи?

      – Гуляла, – Наталья глянула на босые ноги и поняла – туфли, скорее всего, остались на озере. Хотя… А была ли она в них, когда неслась сломя голову?

      – Где твоя обувь? – мать опустила глаза вниз вместе с Наташей. – Почему ты босиком? – подойдя ближе, Анфиса сморщила нос, почувствовав неприятный запах. – А чем это так воняет?

      Наклонилась вперёд и глубоко вдохнула. От резкого «аромата» её чуть не стошнило.

      – Ты что, пила? – лицо Анфисы моментально покраснело. Глаза выкатились из орбит, рот открылся, и правая рука поднялась на уровне Наташиных плеч. – Да ты совсем сдурела?

      Ремень молниеносно опустился на нежное детское предплечье, оставив бордово-красный след в виде широкой полосы.

      – Ай! Мама! – взвизгнула девочка, приложив руку к больному месту. – Ты с ума сошла!

      Слёзы брызнули из глаз, и Наталья взвыла голосом побитого щенка. На крик прибежали отец и дядя Игорь.

      – За что ты её? – Игорь обхватил руками ревущую племянницу и прижал к себе. – Ночь на дворе, а ты драку устроила.

      – Не твоё дело! – закричала Анфиса, замахиваясь на дочь ремнём. – Убери руки!

      – Анфис, ты сегодня злая, как никогда, – за Наташу вступился отец, – может, успокоишься?

      Фёдор всегда добрел, когда слегка выпивал, а пил он очень редко – если только в кругу родни, и то по великим праздникам.

      – Загулялась, бывает, зачем бить-то? – возмутился Игорь, поглаживая Наталью по голове. – Девка уже взрослая, а ты её как пятилетнюю…

      – Взрослая! Она взрослая! – Анфису распирало от злости. Выдернув дочь за руку