Громовое колесо. Каленая стрела. Мария Борнякова

не посмотрю, что побратим мне да великий князь, ежели обижать ее станешь.

      – Ты мне угрожаешь, дружинный? – сощурился Финист. – И не боишься?

      – Княжну в обиду не дам, – коротко бросил хазарин, не опуская взгляда.

      – Да вы что?! – вскинулась я. – Вы же одним щитом прикрывались!

      – Сруби им головы, княже! – не сдержался молчавший до того Яромир. – За вранье да непочтение! Я сам за топор возьмусь, коли велишь.

      – Остынь, воевода, – поморщился Финист. – Нынче ободриты ничем меня не обидели. А мнить их разбойниками лишь со слов Афигена я не стану. Коли ошибся купец, ты им головы заново на место приставишь?

      Яромир отвел взгляд. Я просто затылком чувствовала, что слова князя его не убедили, и воин злится.

      – Не дело девице в дела мужей нос свой совать, – приговорил правитель Арконы. – Вы с сестрицей моею – два сапога пара. Радимира тоже промолчать не умеет, когда требуется. Не трону я дружинного твоего, княжна, не ярись. Ныне на лодье вы – мои гости. В Аркону придем, помогу вам корабль до дому найти, ежели не докажет никто, что с разбойниками морскими вы заодно будете.

      – Но…

      – Остаться не позволю, – стужей в голосе великого князя можно было заморозить все вокруг, и ведь даже тон не повысил, будто о чем неважном говорил. – Не о чем мне разговоры долгие с тобой вести, княжна. То, что было – прошло, я дорогу назад искать не стану. Отдала венец – на себя пеняй.

      – Да, отдала! – вскинулась я, покраснев от незаслуженной обиды. – За драгоценность! За жизнь твою, не за золото!!!

      – Кто ж на мою жизнь остров Буян променяет? Почто так нагло врешь мне, девка? – с непередаваемой издевкой проговорил Финист. Князь разозлился, даже желваки на скулах ходили, глаза потемнели от гнева. – Ты ври да не завирайся, княжна ободритов.

      Сердце волной затопила горечь – он не помнит меня, да и не желает вспоминать. Ненавидит скорее. Презирает за то, чего я не совершала. И правду выслушать не готов. Великодушный и рассудительный Сокол стал гордым и не терпящим возражений повелителем. Мне показалось, что воздуха не хватает, голова закружилась.

      – Да это тебе с три короба наплели! – едва ли не заорала я. – Что с тобой стало, великий правитель?! Княжья спесь умение думать отбила?! Неужели не видишь, где ложь?! Тебе правду сказать пытаются! Где тот воин Сокол, которого я полюбила?!! Власть да богатство по темечку стукнули?!!!

      – Замолчи! – Яромир попытался сграбастать меня за шиворот.

      Леший взвился на ноги – я моргнуть не успела. Наверное, чего-то подобного от меня да от воеводы ждал – и рукой перехватил протянутую ко мне пятерню.

      – Как ты смеешь, смерд?! – Яромир попытался выдернуть руку из захвата Лешего и не преуспел. – Убью!

      – Что вы делаете?! – я подхватилась на ноги, схватила воеводу за другую руку. – Прекратите!

      Финист тоже уже был на ногах и собирался вмешаться.

      – Удружу князю, – мрачно заметил Яромир, отбросил наконец Лешего, схватил меня в охапку и швырнул в сторону.

      Воин оказался