Очевидное-Невероятное. Сергей Владимирович Главатских

Мысленно со мною вся прогрессивная часть человечества! – как «Отче наш» выпалил космонавт.

      – Это верно!

      Я прополоскал рот слюной и глубоко вздохнул. При этом мне хотелось как-то поддержать этого чудесного улыбчивого парня!

      – Через полчаса мы должны быть в офисе ЧК. Там вас будут ждать представители Консилиума, так называется наш высший государственный орган управления. Сразу предупреждаю, сколь бы широки не были их полномочия, члены Консилиума – это простые, душевные люди, только облечённые в белые одежды. На повседневную жизнь страны они непосредственного давления не оказывают – Консилиум решает лишь самые насущные вопросы, вопросы жизни и смерти. Передаточным звеном между верховной властью и гражданским обществом является Верховный Комиссар, иногда его ещё называют Регистратором, а его ведомство Регистратурой. Регистратура – второй по значимости институт ВКП(б). – Гагарин доверительно заглянул мне в глаза, а лучше сказать – в душу. – Алконост предупредила меня о степени вашей компетенции, надеюсь, я ничего не напутал?

      – Всё точно, – похвалил я космонавта. – Точность – вежливость королей…

      – И космонавтов, – добавил Гагарин и простодушно рассмеялся. - Почему-то Алконост сочла, что я лучше всех подхожу для роли проводника. Вы не против?

      – Ну что вы, – признался я абсолютно искренне, – для меня это такая честь! А почему она не позвонила, разве так не проще?

      – Вы имеете в виду сотовую связь? – Гагарина явно забавляло моё невежество. – Мы отказались от неё в самом начале. При всех очевидных достоинствах подобного типа коммуникаций, у него есть один не менее очевидный недостаток: пользование сотовыми аппаратами вызывает деперсонализацию. Вот скажите, лично вы хотели бы чувствовать себя одновременно Иваном Грозным, дворником Касымом и, к примеру… кухонной табуреткой?

      27.

      – Я – нет! – решительно сказал я.

      – Вот видите? – Гагарин поднялся, подошёл к стене и долго рассматривал бессмертное творение Малевича. – Жуть какая – ни одной маломальской звезды!

      Я подумал, что это замечание касалось также и его мундира.

      – Сколько раз я видел эту картину, столько раз мне хотелось дорисовать хотя бы пару созвездий! А вам?

      – Вообще – ни разу, – искренне признался я и тут же испугался, а не обидел ли я его?

      Гагарин тем временем перевёл взгляд с картины на часы.

      – Хорошо, отложим этот разговор до лучших времён. Вы готовы?

      – Так точно! – отрапортовал я, чуть не сказав «Ваше благородие».

      - Тогда на посошок.

      – !!!

      Через пять минут мы покинули спальный корпус № 1 и вышли прямо на Площадь Вздохов. А минутою раньше, проходя по коридору мимо соседской двери,

      которая в тот момент была слегка приоткрыта, я услышал позвякивание стеклянных предметов, укладываемых в коробки, и тут же получил исчерпывающий комментарий на сей счёт. Оказалось, это комната министра культуры