Лимузин. Джон Максвелл

за жалкие триста тенге – это очевидно. – Какие клевые! Их тут… девятнадцать?

      Она решила, что их столько, сколько ей лет.

      – Тринадцать, – поправляет Панкратий. В жизни он еще больший красавчик, чем на фотках. И даже не смотря на шевелюру как у Игоря Николаева, просто секси.

      Он открывает перед ней дверцу своего лимузина и подает руку.

      – И… куда мы едем ужинать? – спрашивает она уже в машине, надеясь, что к нему домой. Сердце бьется очень часто – не только потому, что в подобных крутых машинах она ни разу не ездила, а также и потому, что рядом с ней Панкратий – любовь всей ее жизни!

      – В один маленький… ресторанчик, – обнадеживает он. – Столик там заказать почти невозможно, но… хозяин ресторана – мой давний знакомый.

      Она улыбается, надеясь, что он не будет возить по ресторанам ее целый месяц, а впустит в свою спальню уже сегодня.

      – Очень… красивое платье, – говорит он, и она млеет от голоса. Боже, какой же он классный! Во всем! И охереть какой богатый! А какая у него улыбка!

      – Спасибо, – мило отвечает она. – Ты тоже, – она прикусывает верхнюю губу, – чертвоски хорошо выглядишь.

      – Чертвоски? – переспрашивает он. – Все же надеюсь, что дьявольски.

      И она смеется.

      ***

      Ужин восхитителен. Ресторан шикарен. А Панкратий божественен.

      Она борется с собой, чтобы не сделать так, как видела в некоторых фильмах – не просунуть свою ногу под столом и не погладить его ногу, или даже, может… ей в голову приходит совсем уж пошлая идея, но она боится воплощать ее в жизнь.

      Это может его спугнуть…

      Он может подумать, что она шлюха.

      А ей это совсем не нужно.

      Приносят десерт, и она получает неописуемый восторг.

      – Клянусь, я… в жизни ничего вкусней не ела! – говорит она и аккуратно вытирает рот салфеткой, как видела это, опять же, в фильме. Нельзя налажать! Нельзя налажать! – твердит она себе, представляя себя в белом свадебном платье рядом с ним.

      – Охотно верю, – он улыбается и смотрит ей в глаза. Она ни разу не смогла поймать его на том, чтобы он опускал взгляд ниже. Ни разу он не посмотрел на ее грудь, хотя она специально для этого выбрала это платье – из-за выреза. И еще надела мамино ожерелье, чтобы оно манило посмотреть на грудь. Да и сама грудь! Она гордится своим четвертым размером, и знает, что все ее бывшие от нее в восторге

      А он даже не смотрит… может, боится показаться вульгарным?

      – Что ж, спасибо за столь… прекрасный вечер, – говорит он, и Агния сглатывает.

      Да ладно! Это все! Никаких поехали ко мне?! Серьезно?!

      – Машина уже ждет. Давай я отвезу тебя домой, – и она нервно теребит скатерть.

      – К тебе… домой? – ее голос дрожит.

      Панкратий слегка приподнимает бровь.

      Боже, я только что повела себя, как шлюха! – ругает она себя.

      – А ты разве не идешь завтра с утра на пары?

      Она снова сглатывает.

      – А что… твой водитель меня не отвезет?

      И Панкратий улыбается.

      ***

      Всю дорогу до особняка