Регина. Александра Морозова

внимание на башенный кран, который пялится на тебя во все глаза). Взгляд её стал одновременно подозрительным и любопытным.

      – У вас всё хорошо? – как последний идиот спросил я.

      – У меня всё отлично, – ответила она.

      Я нелепо оглянулся по сторонам, чтобы не таращиться на её личико, сердечком, с острым носиком и подбородком. В нём было что-то кошачье, наверное, взгляд живых светло-зелёных, как плоды антоновки, глаз.

      – За вами была погоня, – продолжил я. – Может, вас стоит проводить?

      И она рассмеялась. Уже не так громко, как после волнующего бега от преследовательниц, но всё же. Я развернулся к дверям трамвая, приближающегося к остановке. Но моя незнакомка вдруг промолвила быстро, спутанно, словно читала записку, написанную второпях:

      – Простите! Я не над вами смеюсь. Так со мной бывает. Я вспомнила тех клуш… Не берите в голову! Я Регина.

      Она протянула мне ручку, тонкую, словно игрушечную.

      Трамвай остановился. Двери открылись.

      Я шагнул назад и пожал протянутую мне ладонь.

      Свою остановку я давно проехал.

                                    ***

      – Папа!

      Я обернулся на автомате, просто услышав голос, даже до того, как понял, что зовут именно меня. Хотя кого ещё могли так звать у нас дома?

      Диана стояла передо мной и улыбалась, прижимая к себе своего любимого плюшевого пуделя Чапу.

      Тёмные волнистые, чуть спутавшиеся волосы до талии. Огромные голубые глаза.

      Она была невыносимо похожа на Регину, несмотря на то, что и цвет волос, и цвет глаз ей достались от меня, и большинство людей видели в ней мою копию. Нет, Диана была живым отражением своей матери. Тот же взгляд, тот же наклон головы, движения, жесты, интонации голоса. Даже хмурая морщинка на лбу, которая появлялась, когда моя принцесса становилась чем-то недовольна.

      Моя безграничная любовь к дочери смешивалась с беспощадной болью о жене и разрывала сердце, словно в нём раз за разом срабатывал смертоносный детонатор.

      – Папа, – снова позвала Диана, и я машинально ей улыбнулся.

      Я всегда улыбался ей как идиот. Особенно, если мне нечего было сказать.

      – Я хочу мороженое, – сказала Диана. – Давай пойдём в магазин и купим мороженое!

      Я готов был купить ей всё мороженое мира, весь снег северного полюса и все айсберги Северного Ледовитого океана.

      Но я отец, и поэтому:

      – Сначала надо съесть суп.

      Бровки Дианы по-взрослому съехались к переносице.

      – Ты варил?

      – Я.

      Диана закатила глаза к потолку.

      А это у неё всё-таки от меня.

      Регина часто смеялась, когда я так делал. Интересно, что бы она сказала, если бы увидела, что точно так же делает наша дочь?

      – Я не люблю твой суп, – с детской прямотой заявила моя принцесса.

      – Знаю, – только и ответил я.

      Я тоже не люблю свой суп. И кашу. И жаркое.

      Терпеть не могу готовить, и как бы я ни старался следовать рецепту, у меня всегда получалось сносно, но никогда