Что делать, если ты сдох?. Влад Райбер

ошмётки, подошли к сейфу, похватали ружья, выгребли все патроны.

      – Он тебя когда-нибудь брал на охоту? – спросил я.

      – Не интересно мне зверей стрелять, – ответил Андрюшка. – Да, и какой там? Я с ним разговаривал два раза в жизни. И смотрел он на меня так, будто я ему никто.

      – Нас с матерью бросил, тебя с твоей матерью бросил, и жил один в своём шикарном особняке. Правильно ты сказал – сволочь!

      – Ладно, брат. Забудем обиды. Обижаться уже не на кого.

      Батя всё ещё бился в конвульсиях на полу. Практически обезглавил себя, но всё ещё был жив, как будто для этого было достаточно и спинного мозга. Неужели их нельзя убить?

      Андрюха нашёл ключи от машины и кинул их мне:

      – Заводи «трактор», поехали! Посмотрим, что там в городе творится.

      Мы сели в отцовский Гелендваген и направились к выезду из села. Одной рукой я держал руль, другой тыкал в магнитолу, пытался поймать радио, но там было только шипение.

      – Постой! Смотри! Чего это он там? – воскликнул брат, когда мы выезжали из села. Я глянул, куда он показывал, выкрутил руль и направил свет фар на недостроенный дом. Там сидел мертвец и бил себя по голове куском кирпича. Ещё один пытался себя грохнуть…

      – Видишь, некоторые из них понимают, что что-то пошло не так, и пытаются с этим покончить, – объяснил я, хотя откуда мне было знать, что творится в головах у этих существ.

      Я вдавил газ, и мы поехали к главной дороге. Была ночь. Мы с братом молчали. Наверное, мы думали об одном и том же: что мы увидим там – в городе?

      Эпизод 2. Хирургическое отделение

      В моё отделение привезли мужчину по фамилии Чесноков. Был он жёлтый как банан и худой как спичка, а живот надутый. Тут всё ясно – цирроз печени. Плохо ему было. Ознакомившись с его анализами, я попросил родственников ко мне в кабинет.

      Я уже четыре года заведую отделением, а так и не привык сообщать родным плохие новости. Тяжело это. Беседовать пришлось с сестрой пациента и престарелой матерью. Спросил, какой образ жизни ведёт мой пациент, есть ли вредные привычки?

      Его сестра сказала:

      – Раньше он принимал наркотики, но потом остепенился. Уже больше десяти лет ничего не принимал, не пил и не курил даже. Работал в пекарне, иногда жаловался на боли в спине, а потом начал худеть.

      Человек образумился, а беда его догнала… Я рассказал женщинам, что за недуг у их родственника.

      – А как лечить? – спросила мать.

      – Лечить уже поздно, – честно ответил я. – Последняя стадия.

      Сестра пациента зажмурилась и поджала подбородок. Старушка положила руку ей на плечо и обречённо сказала:

      – Ну, что поделать? Значит, судьба такая.

      Меня спросили, сколько ему осталось. Тут ничего предсказать нельзя: может, пару дней, а может, месяц. Женщины не желали поскорее забрать родственника.

      – Пусть лежит пока, – сказала мать, уходя. – В больнице помирать полегче.

      Не мне их судить. Я мог неделю подержать мужчину в отделении. Город у нас небольшой и свободных палат всегда много.

      Тот пациент лежал