В шаге. Юрий Никитин

уточнил я. – Неплохие, мы учились вместе. Хотя теперь конкурент. Общается только со своими, там такие же экстремисты, спешат внедрять поскорее даже то, что мы сами ещё не опробовали. Боится, что китайцы обгонят. Вот смежники и впаривают ему на тестирование совсем сырое железо, но, говорит, перспективное. Если довести до ума, взорвёт всю отрасль!

      Она сказала зачарованно:

      – Я тоже эта, экстремистка. Так хочется поскорее увидеть чудный мир, к которому нас несёт!.. Но и боюсь. Скорость сумасшедшая, а дорога ухабистая… дальше вообще туман и бездорожье.

      – Этого и я боюсь, – признался я хмуро. – В желании примчаться как можно быстрее к финишу легко вылететь на опасном повороте. А ещё и побить все горшки так, что снова в пещеры.

      Она сказала авторитетно:

      – Это потому, что вы зав самого важного отдела! Отвечаете не только за себя. А так бы наэкстремистничали ещё больше. Мы, самки, чувствуем доминантов.

      – Я доминант?

      – Выше, – определила она. – Лидер!.. Из настоящих. Ничего лишнего, да? У вас и комната не для жилья, а для работы.

      Я ответил мирно:

      – Мне удобно.

      – Ещё бы, – сказала она, и я не уловил сарказма, хотя тот вроде бы должен был ощутиться. – Спальня, лаборатория и мастерская в одном флаконе!.. Настоящий мужской рай. Нет-нет, не ёрничаю!.. Мужчина и должен быть таким. Но таких уже мало.

      Я спросил с ехидцей:

      – Много пересмотрела?

      Она ответила, не задумываясь:

      – Много. Скучно люди живут. Одинаково. Не только квартиры, но и люди одинаковые.

      – А ты? – поинтересовался я.

      Она сделала большой глоток и, держа бутылку в отставленной руке, задумалась.

      – Стараюсь… не очень получается, но стараюсь. Когда все одинаковые, трудно как-то… Нам, женщинам, проще, когда можно за кого-то ухватиться и вместе выплыть против течения. Да, понимаю, я должна быть феминисткой, но дважды два равно четырём, как бы ни хотелось сторонникам равноправия. Вам, самцам, легче. Вы изначально заточены на то, чтобы выстаивать, как утёсы, не сдвигаясь в потоках воды, как бы те ни бурлили и ни набрасывались.

      Я ощутил себя польщённым, но пробормотал ради объективности:

      – У женщин другие достоинства. Не меньше наших.

      – Да, – согласилась она, – но они вне, а не снаружи. Женщины лучше мужчин правят благополучными государствами, но создают эти государства мужчины. А если война или какой кризис, то мужчина справится намного лучше.

      – К счастью, – сказал я примирительно, – с войнами вроде бы покончено. Надеюсь. Так что феминизм рулит.

      В бутылке оставалось меньше половины, когда она отставила её на столик и, глядя ему в глаза, поинтересовалась:

      – Потащишь меня в постель или всё самой?

      Я ответил с ленивым спокойствием:

      – Я вообще-то сторонник равноправия. Когда груз несут вместе. Как в синхронном плавании.

      – В синхронном тоже что-то носят?.. Ах да, новые правила… Хорошо, подождём. Но вообще-то я уже разогрелась.

      Я смотрел достаточно равнодушно, как