В шаге. Юрий Никитин

и прыгать на детской площадке, сумел развить те отделы мозга, что поставили его в ряд сильнейших специалистов по нейроморфным сетям.

      Сейчас, когда его звезда наконец-то взошла, уже крутит носом, выбирая где и с кем работать, вон как смотрит уверенно, спина прямая, какие-то имплантаты и в неё всобачил, при разговоре двигается почти по-человечески, вертит головой и двигает руками. Хотя, конечно, если хорошо присмотреться, что-то механическое заметить можно, слишком всё математически точно, но без этой механики сидел бы с перекошенными лицом в инвалидном, даже говорить бы не мог по-людски.

      Ежевика сняла с поддона кофейного аппарата три большие чашки с чёрным кофе, кивнула на сахарницу.

      – Кому сколько?.. Джин, вам с молоком?

      – Обижаешь, деточка, – ответил Фраерман с достоинством. – Моего желудка хватит ещё лет на семь!.. А за это время я и до него доберусь.

      – Сумасшедший, – сказала она, но поинтересовалась, – а на мозги железность как-то действует?

      Он двинул плечами.

      – Надеюсь. Вся кровь идёт в мозг, а раньше половина уходила в жопу. Так что по дефолту я умнее себя вчерашнего, ха-ха!

      Я с некоторой опаской наблюдал, как он уверенно берёт хрупкую тонкостенную чашку из как бы венецианского фарфора, изготовленного в кладовке на принтере. Раньше осторожничал, а сейчас даже не смотрит, мозг уже наловчился управлять движениями металлических рук и ног в автоматическом режиме.

      Ежевика напомнила:

      – Сахар я уже положила!.. Две ложечки.

      – Две, – сообщил он, – это в прошлом. – Мой неокортекс требует четыре, а вечером шесть. Так что не жадничай.

      – Твой диабет, – ответила Ежевика задорно, – тебе бегать за инсулином.

      – Я со своим уже договорился, – ответил он загадочно.

      После первого же глотка я ощутил, как сердце застучало чаще, нагоняя волну крови в мозг. Хорошо, пусть работает на интенсиве, хотя в старости такое чревато инсультом, зато сейчас обеспечивает высокую работоспособность и даже до какой-то степени отодвигает деменцию.

      К тому же к временам нашей старости уже и мы станем киборгами, заменив дряхлеющие части тела на неорганику.

      Фраерман с нескрываемым интересом взглянул на меня поверх края чашки светящимися от линз нового поколения глазами.

      – Слышал, тебя предложили директором в новый НИЦ?

      Я вздохнул с облегчением. Фраерман заговорил на эту тему первым, а если не просто из вежливости или любопытства, то шансы на переманивание повышаются.

      – Уже принял, – ответил я скромно. – Приказ подписан и вступил в силу.

      – Ого!.. – сказал он с живейшей заинтересованностью. – Прикидываешь, с чего начнёшь?

      – Уже знаю, – сообщил я. – Что-то нейроморфы притормозили в последнее время, не находишь?.. Хочу вывести на рывок.

      Марат помалкивает, только смотрит на кумира восторженными глазами, Ежевика держит чашку обеими руками и поглядывает то на Джина, то на меня быстрыми смеющимися