Противоположности. Дарьяна Кадет

И она, наконец, рада оказаться на улице, не видя преподавателей и студентов. Николь Тёрнер сдавала позиции? Нет, просто мозги и без того кипели. Кто-то включил порыв дурных мыслей, а выключить забыл, и теперь они бурлили, переливаясь через край, неспособные удержаться в черепной коробке.

      Нэйтен Картер появился в институте, но ни на одной паре так и не присутствовал. Он точно был. Она видела. Хоть и не смотрела на него, но видела. Это же не мираж? Хотя тишина до сих пор эхом отражалась где-то в недрах, и кажется, что, возможно, это разыгравшаяся фантазия. Его аура отражалась на её плече, когда пересеклись. Нет, не фантазия. Он был зол и растерян одновременно, она ощущала, не прикасаясь и не смотря. Прожёг её всю, и, кажется, если кто до неё дотронется, разлетится прахом по ветру.

      Почему опять думала о нём?

      Стоп. Хватит. Обещала же себе. Выкинь эту «каку» из мыслей.

      – Николь, – окрикнули со стороны, и, чёрт, она даже рада, что так резко вырвали из мыслей, которые уже начали тухнуть. – Привет, – Маркус улыбнулся, опять теряя свои глаза. Но Николь нравилось это выражение – действительно мило.

      Он буквально подлетел к Тёрнер и затормозил совсем рядом, вытяни она руку, спокойно уберёт прядь выбивших волос, спадавших на глаза и явно мешали. Он опередил, запуская пальцы в волосы, откидывая их назад, чуть запрокидывая голову, открывая вид на шею с выделяющимся кадыком. До безобразия сексуальный жест. Скажи, Пэрри, сколькие уже пали перед тобой на колени, протягивая ручонки к ширинке за твою соблазнительность? И всё же «ангелок», в клубе она не пила, а память не подводила. Его руки касались спины, скользя подушечками пальцев по углублению, пересчитывая позвонки, проявляя желание о поцелуе.

      Эти воспоминания вызвали её сухое:

      – Привет.

      – Я тебя искал. Знаю, что в клубе вышла неловкая ситуация, – серьёзно? Неловкая? Да она готова была давиться никотиновым облаком до тошноты, лишь бы её нервные клетки восстановились. Но чудес не бывало, и ещё долго сбивала дурь в душе под прохладными струями воды. – Позволишь исправить? – протянул он ладонь, предлагая опустить её пальцы в его и, видимо, пройтись вместе.

      Она нахмурила брови, косясь на парня, пытаясь понять, могла ли снова доверять, но, твою мать, он продолжал задавливать обаятельностью. Рука дрогнула, сжала пальцы в кулак и разжалась, а потом всё же опустилась в мужскую, такую тёплую, что, казалось, способна прожечь кожу. А нет, не разлетелась прахом, её удержали, сгладили края в один момент, словно говоря «ещё не время». Слишком горячо для «воды-Маркуса». Невольно сравнивала его прикосновения с касаниями Картера, подмечая большой контраст. Руки Пэрри горячие, обжигали, но при этом пробегал холодок по телу. А что же Картер? Его руки холодны, как будто их держали в холодном снегу продолжительное время, но от его холода вспыхивал жар. Жгучий, испепеляющий, и ты задыхаешься пеплом собственной кожи.

      – И как собираешь исправлять?

      – Хочу видеть тебя в обычной обстановке. Как ты относишься к кафе?

      И снова это «хочу видеть». Хотел, Маркус. А вот хотела ли этого Николь?

      Она пожала