Пророчество. Солнечный монах. Наталья Корепанова

я не завидую себе. Опять ты пропадёшь на несколько декад, а я с ума сходить буду от беспокойства.

      – Не волнуйся раньше времени, – нежно, едва касаясь кончиками пальцев, провела девушка рукой по его щеке. – Всё хорошо будет, я тебе обещаю.

      – Я верю, родная, – мужчина ласково прикоснулся губами к её лбу. – А теперь – спи. У тебя сегодня много дел.

      Уложил девушку, лёг рядом, обнял её крепко, словно желая заслонить от всех бед, а потом долго смотрел на её расслабленное лицо, мучительно и горько переживая предстоящую разлуку.

      А в том, что разлуки не избежать, он не сомневался. Ведь недаром его жена слыла сильной пророчицей. Раз Селена сказала, что скоро что-то произойдёт, значит, так и будет

      И СНОВА – ЗАЧАРОВАННЫЕ ГОРЫ.

      – Эль, зачем ты взял этот обет? – негромко спросил Эрист, но идущий впереди Энасс услышал и навострил слух. Ему тоже очень хотелось услышать ответ на этот вопрос, но спросить напрямую он, в отличие от Эриста, не мог. Не был уверен, что Эль захочет ему ответить.

      Но и Эрист цели не достиг.

      – Так было надо, – коротко ответил Эль и пошёл быстрее, догоняя Энасса.

      – Зачем?! – Эрист тоже ускорил шаг, не собираясь сдаваться.

      – Эрист, прошу, не спрашивай. Я не могу тебе всего объяснить. Поверь, я это сделал не просто так. У меня были причины.

      – Но ведь ты так мечтал избавиться от камня?!

      Эль усмехнулся:

      – Мечтал. И оказался неправ. А потом, я же облегчил себе обет. Видишь, камень сбоку висит, я его рукой придерживаю, чтобы идти не мешал и бил поменьше. Теперь будет проще, Эрист, не переживай за меня.

      Эрист только головой помотал, не в силах понять логику своего друга. Если облегчать обет, зачем его вообще принимать? Что за нужда таскаться по горам с булыжником? Коли уж очень захотелось послужить Великому Светилу, мог бы более приятный обет выбрать. Например, дополнительную дорожную молитву читать каждый час, пока они в Обитель не вернутся. Или подстричься наголо и шапку не носить ни зимой, ни летом, чтобы быть ближе к Светилу, как сделали два друга-монаха. Или… да мало ли есть обетов, не причиняющих боли и страданий. В Обители у каждого второго монаха есть какой-то обет. Но ни один из них не заставляет принявшего его каждый вечер лечиться.

      Энасс думал о том же. И опять злился. Он целую декаду переживал из-за наложенной им аскезы, дни считал до её окончания, а оказалось, Элю она не в тягость! И он собрался с булыжником этим до скончания века таскаться. Что за идиотизм?

      «Ты слишком много ругаешься, – прозвучал в голове укоризненный голос Солнцеликого. – Где твоё смирение?»

      Энасс даже остановился от неожиданности.

      Солнцеликий… он всегда всё знает. Может, он сможет объяснить, что случилось в эту ночь с Элем, почему он принял этот странный обет?

      А сейчас Солнцеликий прав. Он стал очень невыдержанным. По возвращении в Обитель придётся принять самую суровую из всех возможных аскезу, чтобы очистить свой дух и свои мысли от скверны, в которую его вверг своими выходками Эль. С этим…

      Энасс мысленно одёрнул себя, не стал продолжать. И так нагрешил уже сверх