Футурология: Краткий курс. Алексей Андреев

синоним слова «футуролог». Но в начале XX века это слово означало художника-авангардиста, представителя протестного арт-движения, которое вы скорее всего знаете по творчеству Маяковского, Бурлюка и Хлебникова. А если не по творчеству, так хотя бы по знаменитому их призыву сбросить Пушкина, Достоевского и Толстого с парохода современности (забавно читать слово «пароход» рядом с «современностью», правда?). В общем, настоящие футуристы не предсказывали будущее – они ломали прошлое.

      Ещё больше путаницы с заглавным словом этой книги – «футурология». Первым его использовал в 1943 году немецкий политолог Осип Флехтхайм, который, как и Уэллс, призывал к научному подходу в исследовании будущего. Правда, гуманиста Флехтхайма больше интересовало развитие социальных отношений, а технократические прогнозы он не уважал. Но в 60-е годы футурологией стали называть любые размышления о будущем – не только о человеческом, но и о машинном, как у Лема, или о будущем других цивилизаций, как у Шкловского и Сагана.

      К нашему времени значение термина совсем размылось: футурологом теперь могут назвать и фантаста, и рекламщика, и эффективного менеджера. В эссе «Будущее уже здесь» американский писатель-киберпанк Брюс Стерлинг рассказывает о существовании корпоративных, правительственных, военных, полицейских и этических футурологов, а потом ещё добавляет «и так далее» [5]. Раньше мне казалось, что Стерлинг переборщил – но недавно я обнаружил, что в глянцевых журналах футурологами стали величать себя люди, гадающие на картах Таро. Так что действительно, «и так далее».

      И наконец, отечественный вклад во всю эту неразбериху. Здесь стоило бы начать с теории предвидения русского экономиста Николая Кондратьева – его статья с таким термином и несколькими важными постулатами новой науки была опубликована в 1926 году. Однако вскоре после этого Кондратьев был арестован, и ещё через несколько лет расстрелян. Работы его долгое время не переиздавались, и даже сейчас он известен в основном как автор более раннего исследования об экономических циклах, а не как создатель общей теории предвидения.

      Не повезло и дисциплине под названием «прогностика», контуры которой стали проявляться в 60-е годы. Предполагалось, что в отличие от буржуазной футурологии, эта дисциплина должна использовать строго научный подход в разработке прогнозов, то есть «обоснованных суждений о возможных состояниях объекта в будущем, а также о путях и сроках достижения этих состояний» (цитирую по одной из советских энциклопедий).

      Термин «прогностика» активно использовал советский историк и социолог Игорь Бестужев-Лада. Вторая часть его фамилии – псевдоним, под которым он публиковал свои работы в 60-е годы, опасаясь преследований: страна жила «по плану партии», и всякое альтернативное прогнозирование могло кончится плохо. В таких условиях советская прогностика так и не смогла дорасти до статуса отдельной науки, хотя предпосылки к тому были.

      Зато понятие «прогнозирование»