Шутиха-Нг-95. Сергей Е. Динов

оказавшись на свободе, прошипела она угрожающе.

      – Позвать! Конечно, позвать! – парировал Ряженый, – сверим штамп с вашей пропиской и местом фактического проживания!

      Тётя предпочла скрыться за дверью от бойкого Ряженого, тем самым завершить скользкую тему знакомства, которая, похоже, становится невыгодна, в первую очередь, ей самой.

      Мальчугана Кису в очочках и девочку-старушку Сэру суровый охранник выставил прочь из кафе. На стеклянной дверце вывесил табличку «Закрыто».

      Сэра прижимала к груди бумажный пакет с горячими пирожками. Киса возмущался.

      – У тя рублики в пирожках, а мне – шиш!

      Девочка загадочно улыбнулась.

      Старый лифт в шахте из металлической сетки не работал. В этом Ряженый убедился, потыкав красной варежкой в кнопку вызова лифта.

      – Не пойду! Устал! – проворчал он. По-стариковски кряхтя, тяжко взобрался на марш вверх по лестнице, присел на широкий, деревянный подоконник окна лестничной площадки между первым и вторым этажами, уложил мешок рядом, намереваясь ждать до победного финала раздачи подарков. Помедлил, решился, вновь нырнул головой в шутовском колпаке внутрь распахнутой горловины мешка, после некоторых манипуляций, хрюкающих-чавкающих звуков, откинулся спиной к простенку, облегчённо и глубоко вздохнул, зажевал ядрёный выдох спиртного хрустящим огурчиком.

      По лестнице спускался худой мужчина в квадратных очках научного работника.

      – Здравствуйте, – как всякий культурный человек, сказал очкарик.

      – Наше вам с кисточкой! С грядущим вас опьянением! Послушайте, учёный, вы из сто двадцать седьмой квартиры? – куражился Ряженый, повеселевший после беседы с женщиной-торговкой.

      – Нет, извините, – ответил очкарик, поторопился миновать весёлого незнакомца.

      – Может, из сто тридцать второй?

      – Н-нет.

      – Опять не угадал! Надо же! Все очки подрастерял, – развлекался Ряженый. – Из сто шестьдесят первой! – выкрикнул он уже в спину очкарика.

      Худенький мужчина пугливо вжал голову в плечи, заторопился к выходу.

      – А за компанию? А культурно выпить и поговорить? За Уходящий и Наступающий по стопочке? – провоцировал вдогонку Ряженый.

      Худой на мгновение приостановился перед почтовыми ящиками, сделал вид, будто проверял почту.

      – Н-нет, извините, – неуверенно ответил очкарик. – Не могу.

      – Не-ет? – удивился Ряженый. – Отказываюсь в это верить, товарищ!

      – Язва, понимаете ли… Благодарю вас, – тяжко просипел очкарик, нажал кнопочку открытия магнитного замка. Пропищал сигнал на выход. Дверь захлопнулась.

      – Зря, – в подъездной гулкоте воскликнул Ряженый, – водочка для язвы – в самый раз! Заживляж! Горячий компресс! – и повысил голос. – Лучшее лекарство! Люди! Ау-у! – крикнул он на весь подъезд. – Лю-юди! Почему так мало людей в праздник ходят по лестницам! Сидим по норам, как мыши, господа хорошие?! Как сурки? Не слышу музыки?! Где весёлые и громкие компании?!