Только через мой труп. Рекс Стаут

любых иностранных фирм, частных лиц и организаций, а также зарубежных правительств.

      – Именно так я и понял.

      – Он применим как к приезжим, так и к гражданам США. Вы гражданин Соединенных Штатов?

      – Да. Я здесь родился[3].

      – Вы состояли какое-то время на службе у австрийского правительства?

      – Да, очень короткое время, еще в юности. Но тогда я жил не здесь, а за границей. Впрочем, я довольно быстро ушел со службы.

      – И служили в черногорской армии?

      – Да, опять-таки в юности, но несколько позже. В те дни я свято верил, что всех жестоких и злых людей следует убивать, и даже умертвил нескольких сам. Тогда, в тысяча девятьсот шестнадцатом году, я, между прочим, чуть не умер от голода.

      Фэбээровец испуганно встрепенулся:

      – Извините, не понял.

      – Я сказал, что чуть не умер тогда от голода. В нашу страну вторглись австрийцы, и мы сражались против пулеметов голыми руками. В принципе я был ходячим мертвецом, ведь человек не может прокормиться одной сухой травой. Но я все-таки выжил. Поесть по-человечески мне довелось, только когда в войну вступили Соединенные Штаты и я отмахал пешком добрых шестьсот миль, чтобы завербоваться в американский корпус. По окончании войны я вернулся на Балканы, лишился там еще одной иллюзии и окончательно отбыл в Америку.

      – Hvala bogu, – весело вставил я.

      Шталь ошарашенно вскинул голову:

      – Простите? Вы черногорец?

      – Не совсем. Я родом из Огайо. Огайец, так сказать, чистейших кровей. Это у меня нечаянно вырвалось.

      Вульф не удостоил меня вниманием и продолжил:

      – Хотел бы сказать, мистер Шталь, что по природе своей не склонен позволять какому-либо индивидууму копаться в моем прошлом. Но вы не просто индивидуум. Вы представитель федерального правительства. В сущности, вы сама Америка, соблаговолившая посетить мой кабинет, чтобы кое-что обо мне узнать. Я глубоко благодарен своей стране за любезные мне традиции, которые она до сих пор ухитрялась не растерять… Кстати, не хотите ли пропустить стаканчик американского пива?

      – Нет, благодарю вас.

      Вульф нажал на кнопку, откинулся в кресле и хрюкнул. Затем изрек:

      – Теперь, сэр, отвечу на ваш вопрос. Нет, я не представляю интересы какого-либо иностранного ведомства, компании, частного лица, организации, диктатора или правительства. От случая к случаю мне как профессиональному сыщику приходится наводить справки по запросам из Европы, главным образом от моего английского коллеги, мистера Этельберта Хичкока из Лондона, который время от времени оказывает мне ту же услугу. В данный момент я ничего не расследую. И не работаю ни на мистера Хичкока, ни на кого-то другого.

      – Понятно. – Казалось, Шталь верит каждому его слову. – Что ж, вы объяснились вполне определенно. Но вот насчет ваших прежних дел в Европе… Если можно спросить… Словом, вы знаете некоего князя Доневича?

      – Знал очень давно. По-моему, он сейчас при смерти. В Париже, кажется.

      – Я не его имею в виду. А разве нет другого князя

3

Из других романов Рекса Стаута мы узнаем, что Ниро Вульф родился в Черногории. – Ред.